Но написанные размашистым почерком слова только подтвердили ее догадку:

«Это для твоего золотоволосого чуда. Мне кажется, ей нужен холст, чтобы в дальнейшем не использовала в этом качестве стол. Так безопаснее для окружающих»

— Вот ведь… — последнее и не самое цензурное слово так и не сорвалось с ее губ — Элла успела прикусить язык. Но заинтересованная Василина подошла к ней и решительно протянула руку к записке:

— Можно?

— Да пожалуйста! — передала этот «шедевр» коллеге Элла, вскакивая с места и нервно подходя к окну. Руки так и чесались разорвать записку к чертовой матери, сжать шею этого блондинистого негодяя и…

— Это же почерк Матвея! — удивленно воскликнула Василина. — Извини, что лезу не в свое дело, но что произошло? Какой-то нетипичный для него поступок.

Нетипичный? Вы серьезно? А по мнению Эллы, это был его девиз по жизни — подстебать ближнего своего. Ну подумаешь, два часа стол потом оттирал. Так сам виноват! Нечего трехлетнюю малышку оставлять в гордом одиночестве там, где есть такое бурное поле деятельности. Впрочем, Златка своего любимца не кинула — убирались они вдвоем, еще и повеселиться успели. Правда, большая часть исправительных работ все равно в большей степени досталась Рокотову-зеленым глазкам золотка очень сложно было отказать, особенно когда ты всего лишь слабый мужчина, не привыкший к детскому очарованию.

— Ну… — протянула Элла. — Так получилось, что я его на пару минут оставила вдвоем с дочкой. И они проштрафились. Оба. Поэтому и досталось обоим.

Краткая версия. Но полной Лине и не требовалось. В первое мгновенье она изумленно распахнула глаза, а потом покатилась со смеха. Да так, что даже слезы пришлось утирать.

— Никогда не видела, чтобы Мэт общался с детьми, — сквозь хохот призналась она. — Он к моим подходить боится. А тут… удивительное дело.

— Просто одной юной леди Рокотов почему-то пришелся по душе, — скривилась Элла, вспоминая, с какой неохотой Златка вчера провожала гостя. Еще и обнимала так крепко, будто это был кто-то родной, а не дядя, которого она видела второй раз в жизни. Снова Элла с грустью подумала о том, что к собственному отцу мелкая и то не так ластилась. С одной стороны — слава богу, не много потеряла от его невнимания. А с другой…. Что ей потом делать, когда Матвей Рокотов канет в бездну?

— А тебе? — неожиданно спросила Лина, цепко разглядывая ее лицо, словно стремясь понять что-то по реакции.

— Что мне? — не поняла Элла.

— Тебе Матвей пришелся по душе? — переадресовала Василина. И что-то в ее взгляде откровенно напугало Эллу. Коллега же не собирается сватать ей своего друга? Нет же?

— Странный вопрос, — ушла от ответа Элла. — Он в некотором роде мой работодатель. Он мне априори должен нравиться, — и улыбнулась, показывая, что это шутка.

— А если бы им не был? — не отцеплялась Лина. И вроде бы доброжелательно, но леди Кригер чувствовала — одно неверное слово, и она угодит в расставленную ловушку. Опасно, слишком опасно связываться с такими противниками, как Василина Лаврецкая. Которая хотя бы в общих чертах, но знает ее историю. И если бы не ее муж, все могло бы обернуться гораздо хуже, но… Но даже чувство благодарности не позволит ей толкнуть Эллу в объятия Рокотова!

— А если бы он им не был, то получил бы по башке лопатой за такие подарки, — хмыкнула Элла, чувствуя, как ходит по тонкой грани на краю пропасти.

Вот только чем-то ее ответ весьма и весьма понравился Лине. В голубых глазах девушки мелькнуло одобрение, и на столь позитивно-огородной ноте разговор о Матвее Рокотове был закрыт. Но надолго ли?