Я отвела глаза. Дальке про Камень знать было необязательно. Пока, по крайней мере. Она была ведьмой, девочкой, Сила которой была дарована всеведущей Богиней. Знание должно было прийти к ней со временем. Я не очень понимала механизмы этого, ведь я просто читала про них в книжках.

— Потому что так получилось, — пожала я плечами, — Мне с Релом  можно, а тебе нельзя. Мир несправедлив. И не стоит здесь орать, ты слышала, какая здесь акустика.

— Нас никто не слушает, — уверенно повела плечиком начинающая ведьма.

— Ты пока мало что умеешь, — ответила я, — не стоит быть настолько самоуверенной.

Далька кивнула, соглашаясь. Но я-то ее знала и была уверена, что она вполне может утроить что-нибудь этакое в самый неподходящий момент.

Эта харчевня была неправильной. Во-первых, она не была харчевней, так ее назвала не знающая языка джоктийка, во-вторых, ее хозяйкой была женщина из Джокты. Было глупо оставаться здесь надолго, ведь мы и сбежали-то потому, что Джокта начала активные действия.

Отца отравили, если верить Дальке. Я спросила со смутной надеждой.

— Даль. А его… насмерть?

Далька сразу поняла, о чем я, и сказала фальшиво.

—  Много шансов, что его спасут.

— Врешь? — спросила я недоверчиво, — а каковы шансы?

Хоть я и не была ведьмой, но в Далькиных интонациях разбиралась хорошо, и сейчас она явно недоговаривала.

— Один к двадцати, что спасут, — вздохнула Далька, — я это чувствую.

Ее чутью можно было доверять. Отец — ее кровный родственник, она должна чувствовать его как половину себя, я читала. Так же она должна была чувствовать меня и Вальку. И матушку. Лера, естественно, гораздо слабее, у них только одна восьмая общей крови…

Мне всегда было интересно, каково это, чувствовать всех своих родственников. Их эмоции, их переживания, их боль… Наверное, на Дальку это свалилось жутким грузом и поэтому она так молчалива. Привыкнет.

— А матушка?

— Рассержена и очень волнуется, — ответила Далька, чуточку помедлив, сосредотачиваясь, — у нее в душе полный раздрай, сердце покалывает.

— А Лер?

На этот раз ответа пришлось ждать долго.

— Очень устал, — наконец выдохнула Далька, — больше ничего не могу различить. Я тоже устала, так что я спать, вот.