Когда она думала о Сабрине, сестре де Винсентов и их матери, то невольно спрашивала себя, нет ли во всем этом доли истины.

Или им просто катастрофически не везло.

Никки, вероятно, стоило обеспокоиться, потому что она стала женщиной, живущей, пусть и временно, в доме де Винсентов, но то же можно было сказать и о Джулии. Но Даниэль чуть не убил возлюбленную Люциана.

А Паркер чуть не убил Никки. Может, ей все же стоило отнестись к проклятию серьезно.

Она все еще со страхом думала о том, на что были способны Харрингтоны. Тот факт, что они преследовали ее, шпионили за Гейбом, очень напрягал. Никки теперь ни секунды не сомневалась, что Сабрина стояла за ее падением с лестницы и за разбитым окном. Последнее, вероятно, было делом рук Паркера, и каждый раз, когда у нее возникало чувство, будто за ней наблюдают, скорее всего, так оно и было. Она понятия не имела, чего они хотели добиться, разбив в машине стекло. Вероятно, просто напугать ее или, может, это был просто акт ревнивой злобы.

То, что они пытались сделать с ней, ужасно, но то, что сотворили с Эммой и ее сыном, оказалось в миллион раз хуже.

Никки просто не могла понять, как можно быть такими злыми. Как чувство Сабрины к Гейбу смогло превратиться в нечто темное и уродливое.

Скорее всего, она никогда не поймет этого.

Открыв глаза на звук приближающихся шагов, девушка не удивилась, увидев вышедшего из-за угла террасы Гейба.

Босого.

— Привет, — сказал он, подходя и останавливаясь рядом с ней. — Долить чая?

— Нет, спасибо.

Гейб постоянно ухаживал за ней с тех пор, как ее перевезли в его комнаты. Признаться, девушке это даже нравилось. А кому бы не понравилось?

— Становится прохладно, — заметил он, глядя за перила. Ветер небрежно трепал его волосы. — Хочешь, пойдем внутрь?

Но Никки хотела другого.

Она была готова к тому разговору, который он ей обещал, потому что желала знать, что между ними происходит. В последних пару дней Гейб вел себя как влюбленный мальчишка, заботился о ней, спал рядом и просыпался всякий раз, когда она видела кошмар.

Но они не целовались. Не было никаких озорных или веселых прикосновений, никаких доверительных разговоров. Они находились в режиме ожидания.

Никки уже отдала свое сердце Гейбу. Во второй раз. Она должна знать, будет ли третий, потому что не собиралась больше гоняться за этим мужчиной.

— Хочу, чтобы мы поговорили, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Ты обещал, думаю, пришла пора.

Гейб на мгновение застыл, и в ней зародился страх.