Падре вздохнул. Внезапно слух уловил какой-то звук. Джузеппе вздрогнул и побледнел, лоб мигом покрылся испариной. Неужели, это оно? Неужели, это они?
Он осторожно подкрался к двери – половица предательски скрипнула – и прислушался.
- Ave Maria, gratia plena. Dominus tecum: benedicta tu in mulieribus, et benedictus fructus ventris tui, Iesus, - тихий быстрый шепот, всхлип, и снова шепот: - Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae. Amen.
Джузеппе облегченно вздохнул и вышел из алтаря. На первой скамье, закрыв глаза и сложив руки у груди, сидела темноволосая девушка лет семнадцати с тонкими нежными чертами лица и римским носом истинной латинянки. Падре хорошо знал ее – Франческа Манфреди, единственная дочь директора оружейной фабрики, семьи рабочих которой и составляли основную часть прихожан его тайного храма. Хорошая девушка, добрая, но какая-то очень хрупкая, что ли… Тяжело такой в нашем мире, особенно в суровой рабочей атмосфере Гарден Сити.
- Франческа, - осторожно позвал он, - что ты здесь делаешь?
- Падре Джузеппе, - девушка открыла глаза и тут же опустилась на колени, - мне нужно исповедоваться. Прошу вас.
- В такое время? – удивился падре. – Почему сейчас?
- Прошу вас, падре, - тихо, но настойчиво повторила Франческа.
- Хорошо, figlia, пойдем, - Джузеппе прикоснулся к ее плечу и направился к исповедальне.
- Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent. Amen, - прошептал молитву падре Джузеппе.
- Amen, - отозвалась из-за перегородки исповедальни Франческа. – Я виновна перед Богом, падре, ибо я согрешила.
- Иоанн говорит: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника: и Он есть умилостивление за грехи наши». Поведай мне о твоих грехах, дочка, и очисться от них. Что случилось?
- Грех мой велик, падре, ибо я… - девушка замялась, но тут же собралась с духом. – Ибо я возлегла с мужчиной.
- Domina nostra, mediatrix nostra, advocata nostra… Как это произошло, Франческа? Что случилось? Я не ожидал этого от тебя…
- Я сама от себя не ожидала, падре. Его зовут Малкольм. Малкольм Донован. Он инженер, приехал откуда-то с запада, от Великих озер. Он хотел работать на фабрике отца, но отец ему отказал.
- Почему? – удивился Джузеппе. – Ему же всегда нужны толковые инженеры?
- Потому что Малкольм происходит с Зеленых островов, а не из Латинии. Отец сказал, что рабочим его возьмет, но инженерные секреты инородцу ни за что не доверит. Малкольм вышел от него обескураженным и разочарованным. И там, во дворе фабрики, встретил меня.
- Ты полюбила его Франческа?
- Это было как ураган, падре. Как летний ливень, которого нет и нет, и вдруг он уже стеной заливает всё вокруг. Мы поговорили, потом пошли в кафе, выпили кофе, говорили. Он так на меня смотрел… Потом сели на трамвай и поехали гулять, к парку рядом с вокзалом, в тот парк, где вид на Хьюмилити Айленд. Мы ели мороженое, потом зашли в какой-то ресторан поужинать. Пили шампанское, вино… А потом я оказалась у него в гостинице. Я всегда сторонилась мужчин, всегда старалась быть скромной, как учил отец. А тут… Как будто прорвало плотину. Страсть захватила меня, я забыла обо всём, это было как огонь. И как сон… Простите, падре.
- Это ведь было не один раз, Франческа? – догадался падре Джузеппе.