- Простите, ваше могущество, - Джошуа, побледнев, опустил голову.
- Прощаю, мистер Вернер. Вопреки распространенному мнению, я хоть и суров, но совсем не кровожаден. Я справедлив. Как и вы. Впрочем, я могу заключить с вами сделку. Вы ничего не напишете об этом вашем расследовании и о том, что узнали. Не напишете ни сейчас, ни потом. А я за это дарую девушке легкую смерть. Договорились, мистер Вернер?
- Договорились... – неохотно кивнул Джошуа после некоторого раздумья.
- Хорошо, - лорд кивнул в ответ и повернулся к стоящей на коленях побледневшей девушке. – Спи, Кларисса. Спи счастливой.
Девушка закрыла глаза и осела на пол. На ее губах появилась улыбка, краснота уступила место здоровому румянцу.
- Она ничего не почувствует, мистер Вернер, - пояснил лорд Брэндон, - ее сердце просто остановится. Она умрет во сне, умрет счастливой. Хотя она этого и не заслужила, если честно.
Лорд сделал едва заметное движение рукой, и тело Клариссы расслабилось. Улыбка исчезла с губ, дыхание остановилось, а лицо начало бледнеть.
- Всего доброго, мистер Вернер, - кивнул журналисту лорд. – Возвращайтесь в Нью Эвалон и забудьте о том, что здесь произошло. Не забывайте лишь о нашей сделке.
- До свидания, ваше могущество, - мрачно кивнул Джошуа и вышел за дверь.
- Позаботьтесь о теле, мистер Гюнтер, - отдал приказ лорд Брэндон.
- Конечно, ваше могущество. А что делать с девочкой? Вы казните ее, или мне это сделать самому?
- Нет, - покачал головой лорд. – Она нужна мне живой. Отвезите ее в Эвалон-холл.
Часть VII.
In nomine patris.
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti.
- Amen! – отозвался редкий нестройный хор голосов.
Падре Джузеппе закрыл молитвенник, тепло улыбнулся и кивком головы попрощался с паствой. Прихожане, по одному, по двое, осторожно озираясь, выходили из двери, поднимались из подвала по тесной раскрошившейся кирпичной лестнице на узкую темную улицу и исчезали в темноте, сторонясь тусклого света одинокого газового фонаря в отдалении.
Теплая августовская ночь. Свет ущербной луны не проникал в узкий переулок, окруженный темными кирпичными стенами высоких фабрик, крепко спящих в этот поздний час. Пели цикады в кустах за забором. Светили звезды. Исчезающие во тьме посетители маленькой тайной церкви казались лишь тенями на мрачном и суровом лице Гарден Сити.
Джузеппе почесал нос, повернулся и скрылся в алтаре. Положил молитвенник на шаткий деревянный пюпитр, снял очки, положил рядом. Расстегнул воротник рясы, устало вытащил белый воротничок-колоратку. Горло пересохло – залпом выпил заранее приготовленный стакан воды. Потом крякнул, почесал лысину, пригладил седые волосы и достал из ларца с изображением святого Аманда фляжку с дешевым виски. Налил в тот же стакан, выпил залпом, поморщился.
Прихожан с каждым годом становилось всё меньше. Кто-то уезжал, не выдержав конкуренции за рабочие места с новоприезжими. Другие разочаровывались и теряли веру. Многие просто боялись приходить сюда, тайком молясь дома. Были, увы, и те, кто не возвращался с очередной смены на заводе. Многие. Слишком многие.