– В чем все-таки смысл вашей работы? – спросил он.

„Это резервный вариант переселения“.

– Переселения? – удивился Ник. – Что вы об этом знаете?

„Все, – напечатал Нойберт. – Вы ходили искать убежище, а он, – Нойберт кивком указал на Кукри, – увязался за вами. Насколько я понимаю, вернулись вы ни с чем, иначе не сблизились бы. Я предвидел это. Зато переселение, которое предлагаю я, не может закончиться неудачей“.

– В тела монстров? – догадался Ник.

„Когда методику обкатают, они уже не будут монстрами. Нравится вам это или нет, но они станут новыми хозяевами земли, которым радиация не страшна. Они будут радоваться полноценной жизни на поверхности, в то время как вы, люди, будете гнить и вымирать в своих подземельях“.

– Видел я эту полноценную жизнь, – скривился Ник, – кто кого сожрет первым и больше ничего. Как раз подходящее занятие для вашего интеллекта. А ведь дальше будет еще хуже – через год вы забудете человеческую речь, а через три превратитесь в тупую скотину, утоляющую два инстинкта – пожрать и совокупиться. Если, конечно, кто-нибудь более сильный не сожрет вас раньше.

Нойберт гулко и хрипло захохотал. Все поежились.

„Это и есть жизнь, дурачок! – напечатал он на клавиатуре. – Некоторые мои подопытные быстро эволюционировали. Мы станем подобными людям, но по-другому“.

– Однако освоить речь они, насколько мне известно, до сих пор не смогли? – заметил Ник.

„Это ничего не значит. Всего лишь не те голосовые связки, но они постепенно изменятся“.

– Пока они изменятся, вы забудете слова.

„Ничего, придумаем новые. Давайте встретимся через три года“.

– До того времени еще надо дожить, – сказал Ник. – И вам, и нам».

«Вам что-то угрожает?»

– Корни.

«Поясните».

– Деревьев над нами. Они прорастают до станции, пробивают бетон и занимают собой все пространство. Скоро нам станет негде жить.

Нойберт задумался.

«Как я понимаю, вы пришли убить меня?»