Эми закрыла глаза. Кошмар только становился еще страшнее, если это вообще возможно. Она будет заперта в кабинке, в ста тридцати пяти метрах над Лондоном, с жутко обгоревшим психопатом, которому велели столкнуть ее вниз, если переговоры зайдут в тупик. И она ничего не может с этим поделать. Осталась лишь одна слабая надежда – что Макнил знает, где она, и уже едет.

– И на что вы собираетесь меня обменять? – спросила она.

– На все оставшиеся улики, которые могут указать на меня как на причастного к смерти малышки Чой.

Эми впервые услышала ее имя. Она привыкла называть девочку Лин и была потрясена, услышав настоящее имя.

– Чой… Это вы ее убили? – Тот не ответил, и Эми добавила: – Макнил ни за что не согласится.

– Тогда я и его убью.

– У вас не хватит наглости убить полицейского.

– Если я мог убить десятилетнюю девочку и отделить ее плоть от костей, то и полицейского убью.

Эми покачала головой, пытаясь сдержать дрожь в голосе, пытаясь выглядеть спокойной и храброй, хотя от страха в животе уже бурлило.

– Есть одна существенная разница.

– Какая?

– Десятилетняя девочка не может дать сдачи.

Эми надеялась, что сумела вложить в слова презрение.

Он отвернулся, перешагнул через труп Тома и вышел на посадочную площадку. Но там немного помедлил и снова обернулся к Пинки.

– Зеленая кнопка справа?

Пинки кивнул, и мужчина зашагал к будке управления. Через мгновение кабинка слегка завибрировала, а потом начала медленное движение. Эми вцепилась в край сиденья, глядя на крышу кабинки. Огромные спицы начали вращаться, и она ощутила странную невесомость, когда кабинка поехала вперед и вверх, совершая долгий и медленный подъем к верхушке колеса.