– Ответ, достойный мужчины. – Кортес почесал бороду. – Хорошо, я подумаю об этом к вечеру.
И повернулся к первому помощнику:
– Диего, проследи, чтобы он не сбежал. И передай всем: ещё раз услышу на привале недовольный скулеж какого-нибудь выродка портовой шлюхи, вырежу язык.
Но вечером Кортесу было не до опозоренного командира – разведчики привели к огню пойманного индейца. Одного и без оружия. Свет костра плясал на его морщинистой коже.
Кортес кивнул, и Диего с обнаженным клинком шагнул к пленнику.
– Брат, посмотри на его руки, – заметил Марко спокойно.
Кабальеро присмотрелись: коричневая кожа индейца по локоть поблескивала жёлтой пылью.
–
“Золотыми людьми” называли вождей племени Муиска. В обряд посвящения их тела покрывают специальной смолой, поверх которой наносят золотую пыль. Найти одного такого означало, что экспедиция на верном пути.
Услышав его тихий голос, напоминающий, скорее, хруст сухих веток, чем людскую речь, собравшиеся переглянулись.
– Что он лопочет? – спросил Диего.
– Я знаю кечуа, – огрызнулся Кортес. – Но это не он. Никогда не слышал ничего подобного. Кто-нибудь понимает?
Карлос, прислонившийся к дереву неподалеку, тоже знал язык инков. Но ему ничего не удалось разобрать: пленник будто нарочно коверкал привычные слова.
– Найдите индейца, того болтливого, со шрамом, – приказал Кортес.
Чипча, худощавый, будто высохший на солнце инк, пожевал губами.
– Я могу его понимать. Если говорить медленно. Редкий… – Он смущенно осмотрелся, подбирая слово.
– Диалект, – подсказал Марко.
– Да, забытый.
– Ну так переводи, чего ты ждешь? – поторопил Кортес.
Пленник назвал себя верховным жрецом Солнца. По его словам, в одном дне пути стоял город, чьи жители несли в себе благословение Богов. Правил ими великий вождь, Носящий Солнце в Жилах, наместник Небес, призванный указать людям верный путь.