Радостно нарезающий вокруг этой суеты круги Макото исправно снабжал меня влажными салфетками, чтобы оттирать с морды лица помаду (разных цветов. И даже с блёстками, растудыть их в качель). Вот уж он-то был доволен, как слон…

Хотя и я, в принципе, считал, что вечер вышел вполне себе интересным и весёлым.

А вот дома меня встретили не шибко радостно…

– Синдзи, сволочь! – навстречу мне из кухни моментально вылетела страшно недовольная Аска. – Ты где шляешься? Тут самый лучший пилот от голода погибает!

– А самой приготовить – не судьба? – слегка устало огызнулся я, разуваясь и ставя в прихожей объёмистый пакет с сувенирами.

Всё-таки не слишком у меня получается спорить с девушками… Особенно с красивыми. Так что из концертного зала я выходил изрядно нагруженный дисками и плакатами с автографами, вручёнными мне по доброте душевной и помимо моей воли.

– А зачем, если есть ты? – деланно удивилась Лэнгли. – У тебя, можно сказать, талант к ведению домашнего хо…

Рыжая неожиданно осеклась, втянула носом воздух и окинула меня подозрительным взглядом.

– Где тебя, кстати, носило?

– На концерте я был.

– На концерте? На концерте, значит… – задумчиво протянула девушка, а затем неожиданно вцепилась в меня и начала трясти. – Ах, на концерте!.. Да от тебя за милю женскими духами несёт!!! А это что такое на футболке? Помада?! И на лице?!

– Запарила. Ну, по бабам я шлялся, по бабам…

Аска от возмущения аж пискнула.

– Я тут голодаю, а он с девками какими-то гуляет?! Вот сволочь! Я тебя сейчас…

– Э-э-э! Девушка! Руки, руки уберите. У меня, между прочим, внеслужебное время – хочу на концертах музыку слушаю, хочу – с поклонницами встречаюсь.

– Ах ты, кобель, – до жути ласково произнесла Лэнгли. – Поклонницы, значит. А ну, марш на кухню!

– Во-о-о!.. – скрутил я фигу и ловко увернулся от подзатыльника. – Маслом намажь и кушай на здоровье.

– Да я тебя!..

– Да ты себе! Бутербродов тех же могла бы сделать.

– У нас майонез кончился, – прохныкала рыжая. – И сыра нет! Я не могу без них нормальный бутерброд сделать!