Нерий улыбнулся. Лиловый синяк на его лице немного спал, и улыбка уже не напоминала гримасу.

— А как же ты трибун? Ты бился с нами, должна быть и твоя доля.

— У нас, патрициев, Квинт, свои расчеты. Через два дня поеду к наместнику, там меня и наградят — рассмеялся Валерий и добавил — может быть.

— Не сомневаюсь в этом.

— Как легионеры, опцион?

— Да что с ними будет. Спят как отгулявшие коты, а Гетулий все норовит по палатке ходить. После ранения блажь у него такая.

— Ну что же, пусть отдыхают. За мной остались увольнительные.

Они расстались, и Валерий заспешил к Манию. Ему не терпелось узнать, что там выяснил Авл и встречался ли он с Вередой. Похоже нетерпение на лице Буховцева читалось ясно, потому что, Маний при его приближении расплылся хитрой улыбкой.

— Ну? — только и спросил Валерий.

— Твои монеты помогли, трибун — Авл пытался сохранить серьезное выражение лица — Акрист, торговец тканями и римской одеждой, рассказал что Сегест, и другие вожди часто посылают к нему людей. Знает он и Вереду. Только в этот раз в лагере их не будет. Скоро должны подойти суда с моря, и часть из них пройдет сразу к Оснию, в основной лагерь. Это первые суда с товарами, так что многие вожди прибудут к наместнику, ну и купить чего‑нибудь, конечно. Так вот, он точно знает, что Вереда, а может и Альгильда, там будут.

Валерий задумался. Что — же все выходило очень даже неплохо.

— Ты его прямо спрашивал?

— Что ты господин, разве я похож на простака? Сказал, что ты прибыл недавно из Рима, и твои знакомые — торговцы, хотят узнать, как идут дела в этих краях. Дал ему, как ты велел пару монет, выпили по кувшинчику, разговорились, он и рассказал.

Буховцев кивнул.

— Спасибо Авл. Через пару дней я поеду в главный лагерь, и мне это очень пригодится.

Довольный Маний расплылся в улыбке.

После этого было представление здоровенного кувшина с квасом, а также пары приличных кругов луканской колбасы, которую Авл приготовил по собственной инициативе. В Риме луканские колбасы были лучшими, и считалось, что рецепт правильной колбасы известен лишь природным луканцам. Маний постарался на славу и это утверждение доказал. Запах от набитых мясом кругов шел восхитительный. После основательного перекуса, отправились в канаб. Там были неплохие бани, которые в отличие от лагерных, грели по заказу клиента. Квас есть, есть немного мутноватого пива, даже колбаса имеется, может удастся сообразить нечто похожее на русскую баню. Валерий шел в предвкушении знакомого отдыха, и не верил, что это возможно. За год нахождения в этом мире, он уже к нему привык, но только сейчас понял, как многого ему не хватало.

Авл захватил с собой его тунику. Весь низ был в бурых пятнах крови, и Буховцев сомневался, что их можно отстирать, но Маний уверил, что можно, и очень даже легко. В чем подвох Валерий понял, когда в канабе они зашли в огороженный забором двор, где как он раньше думал, находились латрины. По крайней мере, запах оттуда шел соответствующий, вполне знакомый запах аммиака. До этого он даже как‑то заходил сюда и помочился в выложенную камнем канаву, где на дне кисли какие‑то тряпки. За вход не взяли ни асса, а странная канава не имела стока. Тогда он не придал этому значения, но сейчас, когда Авл обсуждал с лысым мужиком цену, до него начало доходить.

— Авл подойди — позвал он.

Маний обернулся, подошел.