Отношения США с Европой при Никсоне развивались на уровне сотрудничества и консультаций, а личная приверженность Никсона к НАТО была повсеместной. Были изучены, но не решены более глубокие структурные вопросы: какая степень сотрудничества необходима за пределами зоны действия Договора, например, на Ближнем Востоке или в Азии? Насколько необходимо единство Альянса в условиях фрагментации мира и взрыва технологий? Сколько разнообразия он может выдержать?
Отчасти амбивалентность можно приписать войне во Вьетнаме, которую европейские лидеры в целом воспринимали как отвлечение от собственных центральных интересов безопасности. Различия в оценках глобального риска между Америкой и Европой создали дополнительные проблемы, такие как немецкая Ostpolitik, которая выступала за опережающий политический подход к Советскому Союзу.
На третьем году президентства Никсона произошла значительная трансформация атлантических отношений в экономической сфере. Бреттон-Вудское соглашение 1944 года установило фиксированные обменные курсы между иностранными валютами и долларом и позволило правительствам обменивать доллары на золото по цене 35 долларов за унцию. Оно хорошо работало в течение двух десятилетий, но к концу 1960-х годов стало испытывать все большую нагрузку. По мере того, как Западная Европа и Япония восстанавливались после Второй мировой войны, они накапливали долларовые резервы - 40 миллиардов долларов к 1971 году, по сравнению с золотыми запасами США в размере 10 миллиардов долларов. Не будучи уверенными в способности США поддерживать конвертируемость золота, иностранные правительства, во главе с Францией, потребовали обменивать все больше долларов на золото.
Никсон отреагировал с характерной для него решительностью. В течение трех дней в Кэмп-Дэвиде в августе 1971 года он советовался со своими экономическими советниками. Председатель Федеральной резервной системы Артур Бернс стремился сохранить Бреттон-Вудскую систему, в то время как министр финансов Джон Коннелли и директор Офиса управления и бюджета Джордж Шульц выступали за прекращение связи доллара с золотом, причем Шульц зашел так далеко, что предложил новую систему плавающих валютных курсов. Встав на сторону Коннелли и Шульца, Никсон решил, что конвертируемость доллара в золото не может быть сохранена и что любая попытка сохранить ее приведет к спекулятивным атакам на доллар. Он объявил о временной приостановке конвертируемости доллара в золото в воскресенье, 15 августа.
Как это решение, так и односторонний способ его принятия вызвали недовольство некоторых союзников. Франция была категорически против приостановки связи. Министр финансов Франции Валери Жискар д"Эстен (впоследствии ставший президентом) опасался, что без привязки американская экономическая инфляция может распространиться по всей мировой финансовой системе. Со своей стороны, Западная Германия была обеспокоена тем, что внезапное и одностороннее изменение предвещало возрождение экономического национализма. Чтобы развеять эти опасения и разработать контуры нового долгосрочного валютного соглашения, заместитель министра финансов Пол Волкер встретился с европейскими коллегами.
Кульминацией этих усилий стало Смитсоновское соглашение от декабря 1971 года, которое девальвировало доллар и установило новые обменные курсы. Однако фиксированные валютные курсы оказалось трудно поддерживать без золотого стандарта, и соглашение распалось к февралю 1973 года, в результате чего крупнейшие экономики перешли к плавающим валютным курсам. Несмотря на первоначальные опасения, система продолжает существовать. Драматические решения Никсона в Кэмп-Дэвиде изменили мировой валютный порядок в сторону более гибкого - но в конечном итоге более устойчивого - равновесия.
В 1973 году Никсон ответил на продолжающиеся дебаты о валютной системе, а также на беспокойство Европы по поводу ядерного оружия и войны во Вьетнаме, предложив "Год Европы". Это подразумевало декларацию о долгосрочном партнерстве между Европой и США после приближающегося завершения войны во Вьетнаме.
В речи, произнесенной в Нью-Йорке в апреле 1973 года, я предложил от имени Никсона, чтобы США и их европейские партнеры до конца года выработали заявление об общих целях в политической и стратегической областях - по образцу Атлантической хартии, подписанной Франклином Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем 14 августа 1941 года. Цель заключалась в том, чтобы привести общие усилия по обеспечению безопасности в соответствие с технологическим развитием и определить общие политические цели в свете развития кризиса в различных частях мира. Предложение оказалось преждевременным. Наши союзники с пониманием отнеслись к переформулированию стратегических целей, которые касались их непосредственной безопасности, но сопротивлялись глобальным определениям трансатлантического политического единства.
Никсон поддерживал структуру НАТО, энергично отстаивал свободу Берлина и добился повышения статуса этого города, что положило конец более чем десятилетнему кризису и угрозам доступа в Берлин. Он также поддерживал постоянный политический диалог с НАТО и главными лидерами Европы. После его президентства инициативы США за пределами зоны НАТО - как, например, операции по борьбе с повстанцами в Афганистане или Ираке - получили европейскую поддержку, но больше для того, чтобы сохранить американскую приверженность европейской обороне против России, чем для выражения общей глобальной цели. Поэтому конечная цель Никсона - органичные отношения с Европой по глобальным вопросам - остается на повестке дня и по сей день.
Война во Вьетнаме и ее завершение
К моменту вступления Никсона в должность президента США были вовлечены во Вьетнам уже почти два десятилетия; когда в январе 1969 года проходила его инаугурация, в боях уже погибли 30 000 американских военнослужащих, а по всей стране прошли многочисленные антивоенные протесты, некоторые из которых носили насильственный характер. На моей первой встрече с Никсоном после выборов в отеле "Пьер" он подчеркнул, что твердо намерен закончить войну во Вьетнаме в течение своего первого срока. Он пообещал семьям погибших военнослужащих результат, совместимый с честью Америки. Он будет стремиться достичь его с помощью дипломатии связей с Советским Союзом. Возможно, его идея об открытии Китая также сыграет свою роль. Но он не продастся. Безопасность свободных народов, а также международный мир и прогресс зависели от восстановления и, в конечном счете, возобновления американского лидерства. Военные и политические усилия должны были оставаться одновременными.
США присоединились к защите Южного Вьетнама от коммунистических повстанцев, направив военных советников еще во времена президентства Гарри Трумэна. Эйзенхауэр увеличил американскую помощь и увеличил число военных советников при посольстве США в Сайгоне с 35 до почти 700 к 1956 году. К концу своего президентства Эйзенхауэр пришел к выводу, что новые пути снабжения, открывающиеся в результате вторжения северовьетнамцев в Лаос и Камбоджу, две слабые и нейтральные страны, граничащие с Южным Вьетнамом, постепенно угрожают безопасности Сайгона и им необходимо противостоять.
Эта система снабжения, позже получившая название "Тропа Хо Ши Мина", тянулась через труднопроходимые джунгли вдоль 600-мильной западной границы Южного Вьетнама, что затрудняло ее обнаружение, нацеливание или перехват. Она стала стержнем северовьетнамской стратегии по подрыву и, в конечном итоге, свержению правительства Южного Вьетнама.
Во время смены президента в 1960 году Эйзенхауэр посоветовал своему преемнику Джону Ф. Кеннеди развернуть американские боевые силы в регионе и, в случае необходимости, противостоять вторжению в нейтральные пограничные страны. Кеннеди не сразу последовал совету Эйзенхауэра, вместо этого он искал политическое решение путем переговоров с Ханоем. Результатом стало Международное соглашение о нейтралитете Лаоса 1962 года. Но когда Ханой впоследствии нарушил нейтралитет Лаоса путем усиления инфильтрации, Кеннеди в ответ направил 15 000 американских солдат для обучения и консультирования южновьетнамских боевых подразделений. Полагая, что автократический правитель Южного Вьетнама Нго Динь Дьем не имел широкой поддержки и политической воли к победе, администрация Кеннеди призвала военных заменить его. Этот переворот, который привел к убийству Дьема 2 ноября 1963 года, ослабил правительство Южного Вьетнама на фоне гражданской войны, в которой, по определению, главным призом является осажденное правительство. Северовьетнамцы воспользовались этой возможностью, чтобы ввести регулярные боевые части для усиления своих партизанских сил.
После убийства Кеннеди 22 ноября 1963 года Линдон Б. Джонсон активизировал военные действия США во Вьетнаме по совету команды национальной безопасности, унаследованной им от Кеннеди (единственным несогласным был Джордж Болл, заместитель государственного секретаря). Джонсон, однако, вскоре понял, что политическая двусмысленность в регионе усугубляется сложностью разработки военной стратегии.
Масштабы развертывания американских войск в столь отдаленном месте создали для Америки настоятельную необходимость быстро закончить войну. Но стратегия Ханоя заключалась в затягивании конфликта, чтобы психологически истощить американцев. В борьбе между механизированной армией и партизанскими отрядами, базирующимися в джунглях, последние имеют преимущество, поскольку они выигрывают до тех пор, пока не проигрывают. К январю 1969 года Северный Вьетнам закрепил западную треть Лаоса и часть Камбоджи вне досягаемости американской мощи в качестве баз, через которые он отправлял большую часть своих поставок в Южный Вьетнам, угрожая самой южной части Южного Вьетнама, включая Сайгон. Таким образом, он находился в материально-техническом положении, чтобы проверить американскую внутреннюю выносливость, применив стратегию, которая, как сказал корреспонденту New York Times Харрисону Солсбери северовьетнамский премьер Фам Ван Донг, была основана на убеждении, что северовьетнамцы более глубоко преданы Вьетнаму, чем американцы - по существу, что больше вьетнамцев будут готовы умереть за Вьетнам, чем американцы.
Тупик на поле боя и растущие потери привели к гражданскому расколу на американском внутреннем фронте. Он начался в студенческих городках во время правления Джонсона как дебаты о целях и возможностях. К тому времени, когда Никсон принял присягу, он перерос в противостояние между американскими ценностями и американскими методами: была ли война справедливой? Если она несправедлива, то не лучше ли отказаться от всей затеи? Хотя последняя позиция поначалу считалась радикальной, вскоре она стала общепринятой среди широких слоев американской элиты.
Американская исключительность была перевернута с ног на голову; праведный идеализм, который вдохновлял и поддерживал принятие страной международных обязанностей после Второй мировой войны, теперь, в свете Вьетнама, был использован для полного отрицания глобальной роли Америки. Кризис веры, разгоревшийся после Вьетнама, вышел далеко за пределы войны и затронул сам характер и суть американских целей.
По мере того, как учебные собрания в колледжах перерастали в массовые демонстрации, была достигнута точка, когда в год выборов 1968 года президенту Джонсону было запрещено появляться на публике, кроме как на военных базах. Тем не менее, односторонний выход из войны оставался непопулярным среди широкой общественности, и Хьюберт Хамфри, кандидат в президенты от демократов, и его соперник от республиканцев Ричард Никсон отвергли односторонний выход, но в ходе предвыборной кампании обещали, что будут искать способ закончить войну путем переговоров.