Или: «Из православных университетов отчисляют студентов, которые в пост едят пельмени. Что за маразм?»

Или: «Я в Боге не разочаровалась, только в людях».

Мне нравится слушать такие сентенции, они почему-то приводят меня в восторг.

Юля что-то долго объясняет покупательнице по телефону. Машет мне подождать. Я от нечего делать рассматриваю листовки, которые лежат у неё на столе, — памятки по уходу за серебряными изделиями. Такие вкладывают в каждый заказ. «Христианство, — думаю, — и искусство ухода за серебряными изделиями».

Юля наконец набрасывает меховую жилетку, выправляет из неё свои крашенные в холодный блонд волосы, вставляет ноги в туфли на высоких каблуках, и мы выходим. Босиком она едва достаёт мне до плеча. Сейчас же мы примерно на одном уровне.

Поднимаемся на пятый этаж, закуриваем. На стене тут висит наклейка — «Молитва от страсти курения преподобному Амвросию Оптинскому»: «…Да отбежит от меня далече злая табачная страсть…» Я каждый раз бессознательно прохожусь по ней глазами — не работает.

— Звонит женщина, — начинает Юля, — говорит: «У меня венчается дочка, нужно купить икону на венчание». Я ей: «По традиции дарят две иконы: Спасителя и Богородицу. Например, Казанскую или Владимирскую». Она такая: «Казанскую или Владимирскую? Можно выбрать?» Да, говорю. «Хорошо. А какая из них Иисуса родила?»

Я смеюсь в голос. Наконец-то уровень знаний позволил мне оценить хоть один прикол.

— Что за главный секрет компании? — спрашиваю я у Юли. — Рома говорит про какой-то секрет.

Она думает.

— Может, то, что это миссионерство? Что мы подлавливаем людей на покупках и учим православию?

Да, это есть. Правильно шутят о неистребимом желании православного человека что-нибудь освятить и съесть. Есть у него и второе желание — купить что-нибудь духовное, чтобы полегчало. И в этот момент слабости они ловят таких и объясняют им, что к чему. Этим, видно, себя и оправдывают.

— Не, — говорю я, — это не секрет, это на сайте написано на главной странице. — И добавляю: — Продавать — как оружие миссионерства. До такого только православные могли додуматься.

— На главной? — удивляется Юля. — Я из личного кабинета продавца сижу, там такого нету. Тогда не знаю.

Послышались шаги. Мы притаились, спрятали сигареты за спины. По лестнице к нам поднялась Лора, щёлкая зажигалкой. Мы выдохнули.

— Кстати, про секреты, — вспомнила Юля. — Менеджер из франшизы рассказал: наш партнёр в Самаре открыл магазин. А к нему пришли братки, сказали, чтобы он закрывал свою лавочку, потому что это мешает бизнесу местного настоятеля! Представляешь? Самарский батюшка бандитов к конкурентам подослал! Прямо как из девяностых.

— В кожаных рясах? — смеюсь я.

Юля тоже прикалывается.

— И что смешного? — пожимает плечами Лора. — Человек заплутал. То его личная ответственность, а у нас наша. Ошибки все могут делать. И делают. «Соболезнуй о том, кто одержим недугом».

— Да ладно тебе, — пытаюсь успокоить я, — мы же просто смеёмся.