– Селение старое, наверняка тайные укрытия есть, там и попрятались.
– Ищите! Они никуда не могли уйти.
Несмотря на прекращение сопротивления, доклада об обнаружении трупа Рыжего Даграма еще не поступало. И это очень заботило Алекса. Откуда-то вывернулся солдатик в мундире, прожженном на рукаве.
– Яму нашли, господин лейтенант!
Вход в яму располагался в углу одного из дворов Джибуты. К их приходу солдаты уже успели обследовать каменный мешок. Алекс заглянул в черный провал. К застарелой вони человеческих испражнений примешивался запах смерти и крови, совсем свежий запах.
– Живые есть?
Выбравшийся из ямы мрачный ефрейтор отрицательно покачал головой – местные жители гуманизмом не страдали. Или боялись, что освобожденные рабы укажут места укрытия их хозяев.
– Продолжайте искать!
Нашли еще две ямы – только трупы рабов, но никаких указаний на то, куда исчезли хозяева. Сопротивления уже не было, все, кто рискнул защищать свое селение, погибли, пленных в этом бою не брали. Своих раненых и убитых солдаты уже эвакуировали.
– Есть, нашли живого!
Алекс быстро двинулся на голос, навстречу ему вытолкнули вонючего заросшего деда в грязных лохмотьях.
– В темном углу в щель между камнями забился, еле нашли, – пояснил Хрустин, – по виду вроде наш, руоссиец, только говорить не может.
– Почему не может?
– Они ему язык отрезали.
Лейтенант взял деда за плечи, повернул лицом к себе.
– Все закончилось, мы пришли, чтобы освободить тебя. Ты – свободен! Ты понимаешь меня?
«Дед» промычал что-то невнятное, закивал головой, и Алекс понял, что ему от силы лет тридцать.
– Даграм. Рыжий Даграм. Ты его знаешь?
Немой загыкал и энергично начал кивать головой.
– Где он укрылся? Можешь показать, где он прячется?