– Думаешь, уже не придут?

– Так три с лишком месяца ждем, а они все не идут.

Ответив, унтер закашлялся, даже его богатырское здоровье начинало сдавать, что уж говорить об остальных, некоторые солдаты еле ноги передвигали.

– А может, уйдем?

Алекс бросил взгляд туда, где должна была начинаться тропа, про которую рассказывал Грушило. Вот только, кто их по ней проведет? Фелонов мнения ротного не разделил.

– И что, все зря? Ведь больше сотни здесь легло.

Магу потер колючей перчаткой начавший неметь кончик носа. Пожалуй, унтер прав, надо держаться, пока еще есть силы. Ушедшего в свои мысли Алекса вернул к действительности возглас Фелонова.

– Идут, сволочи! Поднимай ребят, лейтенант, скоро полезут.

Фелонов открыл затвор винтовки, негнущимися пальцами достал из подсумка патрон и запихнул его в казенник. Алекс выглянул из-за камня. Со стороны Темерюка по дороге поднималась россыпь серых фигур. Увязая в снегу, они шли буквально по заметенным снегом трупам людей и животных, которые погибли здесь до их прихода. Численность противника лейтенант оценил не менее чем в сотню человек. Минут через десять они уже выйдут на дистанцию прицельного огня, но патронов осталось совсем мало, и в этот раз противника придется подпустить шагов на триста, а значит, в роте будут новые потери. Прав унтер, пора поднимать солдат.

Алекс начал было подниматься на ноги, но тут же осел обратно. Что-то неправильное было в поднимавшихся к перевалу врагах. С трудом выковыряв из футляра бинокль, лейтенант направил его на дорогу. Опустил, протер линзы и еще раз убедился в том, что зрение его не обманывает. Поднимавшиеся к перевалу люди были одеты в длинные серые шинели. В лучах весеннего солнца то и дело поблескивала сталь примкнутых штыков. Алекс хотел закричать, но горло внезапно перехватило, и он смог только прохрипеть:

– Это наши, Влад! Слышишь меня? Наши! Это наши идут! Они все-таки пришли!