– Логично, – рассудил князь. – Впрочем, все мы там будем!
Бригадир нахмурился и зашевелил губами, словно пытаясь прожевать слышанное. Наконец вскинул голову.
– А-а, вы в этом, стало быть, смысле? А я в самом прямом. Чуть дальше по дороге – наше кладбище. До него интернированным ходить можно, а дальше нельзя, запрет. Вот я решил лично вашей светлости все как есть показать.
При этом поглядел так серьезно, что Дикобраз тут же ему поверил.
– Польщен, – улыбнулся он. – Только давайте без титулов. «Синьора» за глаза хватит.
Усатый хитрец князю определенно понравился. Бригадир усмехнулся в ответ и вновь положил пальцы на флягу.
– Вот я и говорю: пыль, в горле першит. Не желаете по глоточку, синьор Руффо? Кстати, вы же из Рима, из столицы? Это знаете, хорошо, это я бы сказал, очень перспективно. Особенно, знаете, в смысле оптовой торговли…
Дорога на кладбище была уныла и пуста, лишь очередной осел лениво перебирал ногами, оставляя за собой белый пыльный шлейф. Вино в бригадирской фляге оказалось отменным не в пример уже испробованному, однако долей коммерсанта князь так и не искусился, несмотря на радужные перспективы, обильно рисуемые его усатым знакомцем. Всех местных торговцев синьор Бевилаква уже взнуздал, однако имелась проблема с товаром для лавок. Перекупщики в Потенце безбожно накручивали проценты. Вот если бы организовать поставки из столицы!..
– Но я в торговле ничего не понимаю! – честно признался его светлость.
– А я? – развел крепкими руками Закон. – Как перевели меня в эту Матеру, так поначалу, уж извиняюсь, чуть не спился. Тоска, хоть на крышу залезай и вой. Но потом нашел себе дело. И время занимает, и пользу приносит. Это даже, знаете, поинтереснее, чем в шахматах фигурки двигать. А вы, синьор, не спешите, подумайте, как следует. Торопиться в этих местах некуда. Разве что…
Бригадир остановился и указал вперед, на высокую каменную стену. Неровная кладка, приоткрытые створки железных ворот, острый шпиль часовни…
– Оно. Стало быть, кладбище. Еще одно на гор
– А за ворота? – на всякий случай поинтересовался интерно.
В ответ усач невесело вздохнул.
– Туда-то можно. Только зачем? Ничего там нет, только Джакоппо, могильщик. Вы с ним, синьор, не общайтесь, сумасшедший он, я вам скажу, причем на всю голову.
К воротам все-таки подошли. Помянутый Джакоппо обнаружился сразу – в тени единственного дерева, высокого старого кипариса. Могильщик дремал, натянув соломенную шляпу на нос, рядом скучала большая серая собака, а дальше тянулся долгий ряд могил, с надгробиями и без. Прямо посреди аллеи лежала большая лопата.
– Спятишь на такой службе, – констатировал бригадир. – Он, синьор Руффо, с мертвецами общение водит, каждого тут знает. Говорит, что в Матере призраков куда больше, чем живых, не протолкнуться.
Князь поглядел на соломенную шляпу, вспомнил такую же, только слегка поновее. Раз сумасшедший, два сумасшедший…
– Говорят, у вас призраки возле каждого траурного флага скучают?
Бригадир от неожиданности поперхнулся.