– Осознала. На правах гадины предлагаю другое. Когда Ламла сообщит, что сталинские машины уже на Арбате, взлетаем вместе. Летим в Ригу, точнее в Юрмалу, это рядом, на море. Там есть надежный дом за высоким забором. Деньги и латвийские паспорта у меня с собой, а визу нам сделают. Кстати, из продуктов имеет смысл взять тушенку, хлебцы, шоколад и витамины.

Лейхтвейс улыбнулся.

– Надежный дом за высоким забором… Там ты раба божьего и прикопаешь. Когда меня учили в Абверштелле, то, конечно, говорили, что никому верить нельзя, но я даже не представлял до какой степени… Еще одно слово, Неле, и перейду к силовому варианту. Твой ранец выведу из строя, пистолет отберу, а тебя привяжу к кровати. Придет Пауль – и будет вам полный адреналин.

– Сволочь!

Он кивнул.

– Скажи еще «нацист». А когда вы Ренату в лагерь этапировали, о чем думали? О том, что она нацистам служит?

Ножки стула резко ударили в пол.

– Ты что, наивный? На свободе она. Просто решили не вводить вас обоих в искушение, девица прямо-таки рвалась к тебе под одеяло. Когда ее в Берлин отправляли, чуть не плакала.

Лейхтвейс, поставив на стол две банки консервированного мяса, наставительно поднял палец.

– Вот! Значит, мне солгали уже трижды.

Добавил к мясу три плитки черного шоколада, витамины, пачку хлебцов, полюбовался тем, что вышло, а затем неспешно, мягко шагая, подошел к Неле. Взял за плечо, в глаза взглянул.

– И ты меня не искушай.

Подождал, пока хлопнет дверь, сжал кулаки, резко выдохнул.

Ничего, решим проблему!..

Ламла позвонил в начале одиннадцатого. Так и сказал: «Уже на Арбате». Лейхтвейс, поблагодарив, повесил трубу. Комбинезон, шлем, черный «блин» за спиной, рюкзак на груди, кобура на поясе. Готов! Одного лишь нет – ключей от комнаты с люком в потолке. Придется напарника потревожить…

А вот и он!

Она…

Цапля была в комбинезоне, но ранец и шлем держала в руках. Неспроста – чтобы он сразу за «люгер» не схватился, иначе пришлось бы делать «хэнде хох». Лейхтвейс кивнул, одобряя.

– Реакция хорошая и слух тоже. Засекай время, через полчаса вылетаешь.

Неле взглянула прямо в глаза.