— Недурное представление для Валентина ты тогда устроила. Интересно, какие еще таланты в тебе скрываются? Или ты утратила свою хватку, раз тебя так легко вычислить? Все еще имеешь привычку переодеваться мужчиной и слоняться по вокзалам, отыскивая меня? Скучала?

— По тебе? Ты слишком хорошо о себе думаешь.

Тем не менее Транкову надо было отдать должное: он раскусил меня, когда я искала его в облике Рейски. Правда, аплодисментов от меня он не дождется.

Скорее, пришло время использовать навыки вышибалы. Я взяла Транкова за плечо и по глазам увидела, что он готов к драке. Вот только не хотелось начинать работу ресторана со скандала.

— Ты сносно обвела Валентина вокруг пальца, но ты никогда не была женщиной Васильева. Только подстилкой васильевского вассала, Давида Сталя.

Будь у меня хвост, при упоминании Давида он встал бы дыбом от негодования. Не хотелось затевать драку здесь и сейчас, но сдержанность стоила мне труда, и я сильнее сжала его плечо.

— Что ты знаешь о Стале?

— Многое. Даже то, о чем ты не имеешь понятия, да и его так называемые работодатели тоже. Но здесь неподходящее место для беседы о подобных вещах. Не беспокойся, Илвескеро, я еще найду тебя. У нас будет очень плодотворная маленькая беседа, dorogaja maja. — Транков снял мою руку со своего плеча и поцеловал прежде, чем я успела ее отдернуть.

Я едва сдержалась, чтобы не отвесить ему пощечину.

— Хилья, привет, у тебя новый бойфренд? А меня совсем забыла?

Рядом с нами возник Петер: он докурил свою сигарету и ясно видел, что компания Транкова мне противна.

— Ты всегда номер один. — Я взяла его под руку.

Наверняка Хелена сможет найти способ связаться с министром внутренних дел или высшим полицейским начальством. Транкова надо выставить из страны, и лучше всего в железной будке с решетками на окнах. Даже не взглянув на него, я вместе с Петером вернулась в зал. А когда через пару минут обернулась, Транков уже исчез. Петер пытался предложить мне пунш, но я не могла пить: надо было сохранять бдительность.

Снова я встретилась с Хеленой только в конце вечера. Обычно она выпивала не более бокала вина, но сейчас явно перебрала: лицо разрумянилось, глаза блестели. Она выглядела веселой, и было по-настоящему жалко возвращаться к неприятным темам.

— Один мой друг-полицейский выяснил, что запрет на въезд для Транкова отменен. Не хочешь ли ты пообщаться на эту тему с министром внутренних дел?

Хелена взмахнула рукой; стало видно, что она наклюкалась еще сильнее, чем мне сперва показалось.

— Не важно, он больше не причинит вреда. Гораздо хуже было бы, если бы о похищении пронюхали газеты. Конечно же, и я поддерживаю политику гласности, но не хотелось бы, чтобы все на свете пережевывали то, что со мной могло случиться.

В глубине глаз Хелены таился страх, который она не смогла даже утопить в вине.

— Я все же поговорю со старшим констеблем Лайтио. Ты ведь помнишь его, он был с нами на том совещании Государственного совета.

— Конечно. Это любитель сигар с большими усами.