— Что еще, джентельмены? — даже природную живость нашего хозяина заморозили, наконец, мрачные, непроницаемые гости-жрецы госбезопасности, Вы считаете, что расследование приведет нас к большому скандалу? — его глаза смотрели на Пабджоя умоляюще.

— Вам не о чем беспокоиться, господин министр.

— Вот и отлично. Я доложу премьеру, что вы пока ещё не пришли к окончательным выводам, но ничего ужасного не предвидится. Такова ваша точка зрения, не правда ли?

— Именно так, сэр, — ответствовал Пабджой.

— Вивиан свяжется с вами, как только мы получим протоколы из НАТО.

Когда мы с шефом вышли на Уайт-холл, я спросил, зачем ему понадобилось заранее представлять результаты расследования как вовсе безобидные, когда уже совершенно ясно, что они прозвучат подобно взрыву бомбы.

— А я ничем не рискую, Кэри, — усмехнулся он, — Результаты расследования — это одно, а доклад о них — совсем другое. Между ними пропасть. Мы, разумеется, обязаны знать, что произошло на самом деле, а министр иностранных дел вовсе не обязан. Господи, да он сегодня только и делал, что пытался внушить нам: не сообщайте ничего, что могло бы меня огорчить.

— Почему бы тогда просто не сказать ему, что все, мол, в порядке?

— Это было бы слишком просто, Кэри. Пусть как следует попотеет — а то не почувствует облегчения, когда мы снимем с него груз. Пусть ещё недельку поволнуется.

Я счел за лучшее не углубляться в тему. В конце концов, политика — это не мое.

Я как раз был в кабинете Пабджоя во вторник, когда Гарри объявил, что готов доложить о результатах.

— Давай прямо сейчас, — велел Пабджой. В ожидании Гарри мы сидели молча. Я курил, шеф рисовал что-то в своем желтом блокноте. Гарри явился и начал с места в карьер:

— Все полностью соответствует!

Он проворно разложил на столе листки с машинописным текстом.

— Вот рабочие параметры передатчика, обнаруженного во Франции: длина волн, частота, мощность на выходе и, что особенно важно — корреляты для поиска приемника сигналов, то есть спутника.

Мы с Пабджоем тупо смотрели на цифры, которые для Гарри означали так много, а для нас так мало.

— А вот здесь — все об этом спутнике: период обращения, перигей, апогей, — снова цифры и малопонятные слова, из чего я смутно понял, что не всякий спутник может принимать сигналы с определенного передатчика и наоборот. Пабджой глубокомысленно покивал.

— Мой американский приятель раздобыл-таки данные якобы исчезнувшего спутника, запущенного в феврале шестьдесят восьмого — вот они. Теперь вы и сами видите — спутник может принимать сигналы передатчика, который я своими глазами видел во Франции. Другими словами, как я уже сказал, они друг другу соответствуют.

Эндрью Пабджой помолчал несколько минут, продолжая чертить линии в блокноте. Я, наконец, сформулировал свой вопрос:

— Допустим, русские захотели бы втереться в систему связи между Францией и Соединенными Штатами — что бы им для этого потребовалось?