Исследователям еще предстоит выяснить некоторые источниковедческие детали переписки Ленина со Сталиным в 1912 г. — в частности, вопрос о том, почему письма написаны не самим Лениным, а Н. К. Крупской, почему в авторизованной хронике Сталина упоминается лишь одно из четырех дореволюционных ленинских писем и т. д. Возникает также вопрос: чем можно объяснить, что начиная с 28 марта и до 20 декабря 1912 г. охранке удалось перехватить и перлюстрировать не менее 17 ленинских писем разным лицам в Россию.
В конце 1912 — начале 1913 г. Сталин работал над статьей «Национальный вопрос и социал-демократия». Можно думать, что об этом он говорил с Лениным во время их встреч в Кракове. Между 15 и 25 февраля 1913 г. Ленин написал письмо Горькому, в котором сообщал: «Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посурьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для „Просвещения“ большую статью, собрав
23 февраля (8 марта) 1913 г. Сталин был арестован и после длительного следствия сослан в Туруханский край. Ленин узнал об этом в 20-х числах марта, о чем свидетельствует его письмо Л. Б. Каменеву, написанное ранее 29 марта, в котором есть такие строки: «У нас аресты тяжкие. Коба взят. С Малиновским переговорили о необходимых мерах».[12]
Из материалов ЦПА видно, что 20 июля (2 августа) 1913 г. Ленин посылает Сталину в туруханскую ссылку 120 франков. Известно также, что 1 (14) октября того же года на заседании ЦК РСДРП обсуждался вопрос об организации побега из ссылки Я. М. Свердлова и И. В. Сталина.[13]
Судя по письмам Ленина, начиная с этого времени и примерно до лета 1915 г. связи его со Сталиным прерываются, хотя в хронике Сталина есть указание на то, что 27 февраля 1915 г. он написал письмо Ленину. Но нам пока лишь известно, что только 21 августа 1915 г. Ленин после большого перерыва упоминает о письме к нему Сталина (в письме В. А. Карпинскому): «Коба прислал привет и сообщение, что здоров».[14]
Во всяком случае, летом 1915 г. Владимир Ильич вдруг почему-то проявляет интерес к Сталину. В конце июля этого года он в письме спрашивает у Г. Е. Зиновьева: «Не помните ли фамилии
И это уже в 1915 году! Любопытная иллюстрация к легенде сталинской историографии о небывалой близости и дружбе «с первого взгляда» Ленина и носителя удачно рифмующегося с ним псевдонима…
Из хранящихся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции материалов департамента полиции видно, что в феврале 1917 г. Сталин послал из Туруханска письмо Ленину, в котором спрашивал, есть ли возможность издать его работу «Марксизм и национальный вопрос» и др. в виде сборника. Поскольку и это письмо побывало в руках охранки, оно, возможно, до Ленина не дошло.[16]
После Февральской революции Сталин выезжает в Петроград. 4 апреля (н. ст.) Ленин в письме В. А. Карпинскому и С. Н. Равич из Цюриха в Женеву сообщал: «Из Перми пришла телеграмма: „Братский привет Ульянову, Зиновьеву. Сегодня выезжаем в Петроград и т. д. Подписи: Каменев, Муранов, Сталин“».[17] (Это письмо Ленина также было перлюстрировано.)
Сталин приехал в Петроград 12 марта (ст. ст.) 1917 г. 3 апреля он был среди тех, кто встречал Ленина на станции Белоостров.
В сочинениях Сталина (в его хронике) за март — октябрь 1917 г. помещено более 30 записей о его деятельности в эти месяцы на разных постах. Если судить по этим данным, Ленин поддерживал постоянный контакт со Сталиным, несколько десятков раз имел с ним встречи. Однако из Полного собрания сочинений и Биохроники В. И. Ленина эти контакты предстают как единичные. Здесь приводятся факты о том, что на квартире С. Я. Аллилуева в июле 1917 г. в присутствии Сталина обсуждался вопрос о явке Ленина на суд, о том, что в ночь с 9 на 10 июля Сталин сопровождал Ленина к вокзалу для последующего отъезда в Разлив, о встрече Сталина с Лениным 26 июля и наконец о заседании ЦК под председательством В. И. Ленина 16 октября, на котором было принято постановление об организации Партийного центра по руководству восстанием, куда в числе пяти человек вошел и Сталин.
Уже авторы научных статей и монографий, опубликованных после XX съезда КПСС, показали, что записи в сталинском жизнеописании типа: «В. И. Ленин и И. В. Сталин руководят работой VII (Апрельской) Всероссийской конференции большевистской партии»; «16―23 июня [1917 г.] В. И. Ленин и И. В. Сталин руководят работой Всероссийской конференции фронтовых и тыловых организаций РСДРП(б)»; «8―11 июля. И. В. Сталин подготавливает отъезд В. И. Ленина из Петрограда»; «16 октября. В. И. Ленин и И. В. Сталин руководят расширенным заседанием ЦК большевистской партии» и т. п. — мягко говоря, преувеличивают роль Сталина в указанных событиях. И уж совсем надуманными представляются в свете наших сегодняшних знаний такие, например, утверждения, исходящие из ложной теории «двух вождей революции»: «25―26 октября. В. И. Ленин и И. В. Сталин руководят II Всероссийским съездом Советов».
В приложении к сталинским сочинениям можно прочесть и такое: «3 ноября. В. И. Лениным и И. В. Сталиным подписана „Декларация прав народов России“, написанная И. В. Сталиным». Ныне широко известно, что эта историческая Декларация написана
Это уже прямая фальсификация! И подобных примеров можно привести множество.
Утверждения Сталина и других творцов его культа о том, что Сталин был во всем солидарен с Лениным накануне и в период совершения Октябрьской революции, тоже, мягко говоря, не соответствует действительности. Известно, например, что редакция «Правды» во главе с Л. Каменевым и И. Сталиным задержала, а потом напечатала с произвольными купюрами первое ленинское «Письмо из далека» и вообще занимала по ряду вопросов неверную позицию. В связи с этим 12 (25) апреля В. И. Ленин писал Я. С. Ганецкому и К. Б. Радеку: «Надеемся вполне выправить линию „Правды“, колебнувшейся к „каутскианству“».[19] Сталин, в частности, носился с полуоппортунистической идеей «давления» на Временное правительство.
Только в 1957 г. стало известно, что Сталин был в числе тех, кто выступил, вопреки Ленину, против решительных санкций по отношению к Л. Каменеву и Г. Зиновьеву в связи с их «октябрьским эпизодом», предлагая в столь напряженный момент «компромисс». 22 или 23 октября В. И. Ленин писал Я. М. Свердлову: «…если
Кстати сказать, до сих пор, и пока безуспешно, историки пытаются выяснить: где был и что конкретно делал Сталин в решающие часы Октябрьского восстания? Обо всех руководителях партии все известно, а о Сталине — почти ничего… Например, даже в трехтомном издании «Петроградский Военно-революционный комитет» (М., 1956), в котором опубликован весь документальный фонд ВРК, хранящийся в Центральном архиве Октябрьской революции, Сталин упоминается только в связи с заседаниями ЦК: никаких следов его реальных дел в часы подготовки и проведения восстания нет.[21]
26 октября И. В. Джугашвили (Сталин) вошел в состав первого Советского правительства в качестве председателя по делам национальностей.
Из наиболее важных событий, в которых Сталин принимал активное участие в первые месяцы революции, следует упомянуть переговоры (Ленин, Сталин, Крыленко) с генералом Духониным, закончившиеся смещением Духонина с поста главковерха; заседания СНК, на которых Сталин выступал по вопросам об отношениях с Финляндией и с Центральной Радой на Украине, о положении дел на Кавказе и др.
В начале 1918 г. Сталин принимал участие в переговорах о Брестском мире и, в частности, в совместном с Лениным разговоре с председателем советской мирной делегации Троцким 3 (16) января. В речи на заседании ЦК РСДРП 1 (24) января 1918 г. о войне и мире В. И. Ленин, в частности, сказал, что он «не согласен в некоторых частях со своими единомышленниками Сталиным и Зиновьевым»,[22] и далее пояснил, почему он не согласен. Возражение Владимира Ильича вызвали рассуждения Сталина о том, что «революционного движения на Западе нет, нет фактов, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться». Ленин резонно ответил на это, что массовое движение на Западе, конечно, есть, хотя революция там еще не началась. «Однако если бы в силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму».[23]