Изола-Сакра, остров, купленный Энцо у Генри Сент-Джорджа, с его ступенчатыми садами и виллой из белого камня, вызывал глубокое чувство восторга. В этом месте, где солнце искрилось в лазурных морских волнах, лениво разбивавшихся о скалистые берега, царила безмятежность.

У подножия скал находился превосходный маленький пляж, а на нем лодочный домик, где стояла небольшая яхта, которую Энцо купил специально для сына.

Однажды Саймон приедет сюда, чтобы походить под парусами.

Но это будет не сегодня.

Последнюю неделю Энцо провел на острове, разгребая развалины своей несостоявшейся свадьбы. Он заплатил тем, кому нужно было заплатить, и извинился перед теми, кто нуждался в извинениях, игнорируя тех, кто в них не нуждался.

В прессе, конечно же, поднялась шумиха, но Энцо старался удерживать прицел камер на себе, отводя его от Матильды и Саймона, которые, как ему доложили, благополучно добрались до его лондонского дома. А потом, несколько дней спустя, он узнал, что они исчезли в неизвестном направлении.

В то же самое время он получил сообщение от Матильды, которая написала, что они с Саймоном уезжают из города и чтобы он не искал их. Так ей будет легче избежать интереса со стороны журналистов.

Энцо порывался отправить кого-нибудь на их поиски, выследить Матильду, чтобы убедиться, что она в безопасности, но сдержался и позволил ей уйти.

И это был самый тяжелый шаг в его жизни.

Словно привидение, бродил он по пустым коридорам виллы, которую построил для своей семьи, терзаясь мыслями о том, что в ней никогда не прозвучит счастливый смех его жены и детей.

Энцо вернулся сюда, решительно настроившись обзавестись домом, о котором всегда мечтал, – потому что он заплатил за него, черт подери. Ради него он пожертвовал всем, что у него было.

Но он не чувствовал себя здесь как дома.

Это было просто пустующее здание.

Своеобразный трон без королевства.

Энцо не знал, куда девать себя. Каждую ночь он приходил в комнату, которую отвел для их с Матильдой спальни, и ложился на огромную кровать с балдахином, с прозрачными занавесками, на которых были нарисованы цветы жасмина.

Он лежал без сна, уставившись в потолок, ощущая неугасимый огонь внутри, мучительный и жаркий, пожирающий его заживо.

А утром с красными от бессонной ночи глазами выходил на террасу, чтобы позавтракать, и смотрел на пустынный пляж, где собирался учить своего сына ходить под парусами.

И у него возникало желание крушить и ломать.

Поэтому он как-то поднялся из-за стола, пошел в спальню, сорвал с полога узорчатые занавески и разодрал их пополам.

Что, естественно, не принесло ему никакого облегчения.