А однажды утром над островом послышался шум вертолетных лопастей. Энцо вышел на террасу, чтобы проверить, кто посмел нарушить его добровольное изгнание, и увидел высокую фигуру брата, шагавшего через сад по направлению к дому.

– Убирайся, Данте, – мрачно буркнул Энцо, дождавшись, пока тот наконец поднялся к нему на террасу. – Нам не о чем говорить.

– И тебе доброе утро. – Данте не стал обращать внимания на его недовольство и, подойдя к столу, выдвинул себе стул. – Если не возражаешь, скажу, что выглядишь ты ужасно.

– Ты слышал, что я сказал? – взвился Энцо.

– Конечно. Я просто решил игнорировать твои слова.

– Данте…

– Энцо, – перебил его брат, – сядь и закрой рот.

У Энцо не осталось сил спорить, поэтому он молча сел и сердито зыркнул на брата.

– А теперь, – сказал Данте, налив себе немного крепкого черного кофе, – давай поговорим. Тебе не кажется, что пора прекратить казнить себя?

Энцо растерянно заморгал. Он ожидал услышать от брата что угодно, но только не это.

– Что?

– Наш отец был ублюдком. И да, я знаю, почему мама уехала и что она наговорила тебе. Ты вылил все запасы ее вина – боюсь сказать, что она предпочитала водку, – а она заявила тебе, что ты точно как отец. Но она ошибалась. Энцо, ты совсем не похож на него, и никогда не был.

– Но я…

– Разве трон был для тебя важнее всего остального в жизни?

– Нет, но я…

– Разве ты игнорировал своего ребенка, словно его не существовало?

– Данте…

– Ты был беспокойным и нетерпеливым, а еще угрюмым и неуравновешенным, это точно. Но знаешь, что отличало тебя от отца?

– Контроль, – безучастно ответил Энцо, получив наконец возможность вставить словечко. – В отличие от него я контролировал свои чувства.

– Нет, Энцо. – Голос Данте неожиданно смягчился. – Тебя отличало то, что ты беспокоился о других. Ты заботился о маме. И ты заботился обо мне.