– Вовсе нет. Но если говорить о сексе, то это дело особое – и не только приятное, но и могущее создавать кучу проблем, приводящих к большим неприятностям. А этого я как раз ни в коем случае не хочу – чтобы спонтанные порывы определяли весь ход моей дальнейшей жизни. Такое еще простительно юному несмышленышу – и то как сказать – но уж, конечно, не мне!

– В таком случае – чего надо придерживаться в таком промежуточном возрасте, как мой?

– Не сочти за назидание, но должен тебе сказать откровенно: по-моему, этот твой возраст – едва ли не последний, когда еще можно успеть переосмыслить собственную жизнь и, главное, успеть ее переделать, начав, конечно, с себя. Короче – чтобы счастливо ее переиграть – «по уму». Потом уже вряд ли успеешь.

– Я бы не хотела все изменять неизвестно ради чего.

– Разумеется, ради неизвестно чего менять не стоит.

– А откуда мне узнать, РАДИ ЧЕГО?

– Посторонние тебе этого не объяснят.

– И ты?

– И я. Это ведь сугубо личная обязанность каждого – узнать, для чего он явился на свет. Помочь сориентироваться может и кто-то посторонний, но принять для себя некие новые ценности в качестве главных ориентиров и главных жизненных целей человек может только сам и лучше, если вполне осознанно. В этом я глубоко убежден.

– А если сам человек не сумеет определиться, тогда что?

– Ему же будет хуже. И в этой жизни, особенно, «под занавес», и в следующей или в следующих.

– Хорошенькая у меня, однако, перспектива! Самой ничего нового в голову не приходит, а тут вдруг предупреждают: можешь опоздать!

– Но ведь и вправду можно! Правильно говорят!

– Но не говорят, кто же в состоянии помочь в выборе новых целей и ориентиров.

– Вообще-то об этом многие много говорят, только очень разное.

– Кто же? И что?

– Во-первых, всевозможные религиозные конфессии и обособившиеся от них секты. Во-вторых, самостоятельно мыслящие религиозные философы, не считающие себя напрочь связанными с догматикой церкви. В-третьих, интуитивные моралисты с собственными представлениями о добре и зле. Ну, и, наконец, те, кто действительно знает Истину, будучи посвященными в нее за какие-то особые заслуги в глазах Всевышнего, то есть за полноценное исполнение своего долга перед Создателем. Видишь, сколько тут организаций и лиц?

– Толку-то от них, – пренебрежительно заметила Галя. – Вон, христиане за две тысячи лет, по-моему лучше не стали.

– Это – точно. Вот потому я и говорю, что определение своего пути – это личное дело каждого в том смысле, что это его важнейший долг. Еще более важное дело – пройти тот путь, который сам признал верным. Все церкви на самом деле шли другим путем. Они просто-напросто запрещали верующим самостоятельно мыслить о своем пути. Им внушали, что их долг – слушаться своих священников-пастырей без всяких возражений и дружно следовать в стаде всем вместе. Именно это я считаю главной причиной, по которой вполне благие идеи основателей религии на практике извращались до противоположности, а люди из стада духовно и умственно не развивались. Ведь за непослушание карали очень строго, и желающих уклониться от «линии партии» было мало. Сама знаешь, сколько безобразий делалось под руководством церкви во имя Христа, в том числе сколько было религиозных войн между христианами.

– А почему так получилось?