Тот закивал, а вот Пирамед расценил по-своему мой призыв. Подскочил к мужику сзади и выключил хлестким ударом рукояти кинжала по затылку. Выпавший из рук ключ перехватил, сунул в скважину и провернул.

— Прошу! — дверь с едва слышным скрипом отворилась.

Я мельком изучил запирающую конструкцию. Замок, как и ключ, был деревянным. Несмотря на это, механизм смотрелся довольно надежным, просто так к замку было не подобраться.

Мы зашли внутрь комнаты. Мешки с сестерциями лежали вдоль стен, и их было раза в два больше, чем мне причиталось. Пирамед не выдержал, хлопнул в ладоши и довольно потер ладонь об ладонь. Внутри оказалось целое состояние. Тем более удивительно, что такое сокровище толком не охраняли. Один охранник — это ерунда какая-то.

— Это что, казна?

— Угу, — грек аж сглотнул от предвкушения.

А еще говорил, что он не такой, как Исаак — а сам, оказывается, грабить горазд. У меня снова включился внутренний параноик.

— Зачем тебе в этом деле я? — прямо спросил я у грека.

Тот едва заметно посмурнел и от прямого ответа увильнул.

— Как я буду это в одиночку тащить?

— Ты разве один?

— Конечно, один, знаешь ли, нет желания делиться серебром еще с кем-то… кроме тебя!

Я свернул разговор, понимая, что не услышу правды. Однако логическая цепочка выстроилась довольно быстро. Я во всей этой схеме был нужен лишь для того, чтобы сконцентрировать внимание на своей персоне. Иначе говоря — для отвода глаз. Потому Паримед старался не попадаться на глаза охранникам. Ну а дальше… не исключаю, что, сделав дело, от меня захотят избавиться. Но кто предупрежден, тот вооружен. Что с Паримедом нельзя вести никаких дел, мне стало понятно еще вчера. И выводы соответствующие тоже сделаны.

— Берём мешки и уходим, — распорядился я.

Действовать предстояло быстро и без лишнего шума. Охрана обезврежена, но долго без сознания они не пролежат, к тому же тут все зависит от конкретной восприимчивости организма. Так что в любой момент здесь может появиться подмога.

Грек начал подтаскивать серебро к выходу, как заведенный. Я отсчитал ровно десять мешков, все, что по сделке полагалось мне. И когда Паримед потянулся за ещё одним, пресек его.

— Оставь.

— Почему⁈

— Потому что жадность фраера сгубила, — спокойно пояснил я.

— Кого? — Паримед выпучил глаза.