— Вы… что вы делаете? — я подалась на стуле, вжимаясь в спинку так, что еще немного и тот опрокинется. — Вы же не будете меня… бить?

— Ну что ты, милочка, конечно же, не будем. — ласково-ласково сказал инспектор.

Тип натягивал кожаные перчатки, неторопливо, палец за пальцем.

— Бить женщину… с такой нежной кожей… — инспектор наклонился ко мне и медленно провел по моей щеке подушечкой большого пальца. Обвел контур подбородка… И как ребенка щелкнул по носу. — Следы же могут остаться… на личике… — и вдруг присел передо мной на корточки, заглядывая в глаза снизу вверх. Я торопливо стиснула ноги и сжалась на стуле еще сильнее. — Но и ты должна нас понять, милая… Мы ведь — кто? — его ладонь легла мне на коленку.

— Полиция… — едва слышно прошептала я, опуская глаза на эту самую ладонь, медленным, ласкающим движением скользящую вниз по моей ноге. Поглаживание его пальцев чувствовалось и сквозь шерсть, и сквозь нижнюю юбку…

— Во-от… А ты нам врешь — разве ж это хорошо? — его пальцы доползли до края юбки, скомкали подол и скользнули под него.

Я дернула ногами, пытаясь вырваться — и кольцо его пальцев стиснуло мою щиколотку до боли, а тот тип, Заремба, с неожиданной плавностью шагнул мне за спину.

— Полиция защищает, а не… вот так. — я попыталась оттолкнуться каблуками — стул поехал, ножки заскрежетали по деревянному полу… и уперлись во что-то… в кого-то… Заремба наклонился ко мне, поигрывая медицинским скальпелем, и ухмыльнулся, открывая кривые желтые зубы. Слишком тонкое для его широких ладоней лезвие с неожиданной ловкостью ныряло между пальцами, то прячась в кулаке, то вдруг возникая острым жалом у самой моей щеки.

— Мы защищаем! — инспектор перехватил стул за ножки — моя юбка задралась, открывая чулки. Левый был заштопан под коленкой, и инспектор ухмыльнулся. — От дряней вроде тебя… — и вдруг одним пружинистым движением поднялся, больно стиснул пальцами мой подбородок и запрокинул голову так, что я стукнулась затылком об спинку стула. — А ну говори, быстро!

— Я скажу, честное слово, только не трогайте меня! Пожалуйста… — голос мой упал до шепота. За спиной шумно дышал Зарембы, а его толстые пальцы копошились в моих волосах!

— Что скажешь? — инспектор сдавил мне щеки так, что лицо собралось в гармошку.

— Все скажу! — промычала ему в ладонь я. — Что вы хотите!

— Хооороооошооо… — протянул он. — Но только попробуй еще раз соврать и… Заремба!

Заремба натянул прядь моих волос с такой силой, что я взвизгнула и… чик! Отхватил ее у самой головы.

— Ай! — вскрикнула я — кожу обожгло холодом.

— Как тебя зовут? — гаркнул мне в лицо инспектор.

— Летиц…

— Заремба!

— Нет, не надо, не надо! Гортензия… Гортензия Симмонс, вот как!

Его глаза были прямо передо мной — темные, нетерпеливые и злые.