Дверь за ним с грохотом захлопнулась — прямо перед исполненной любопытства физиономией дорожника.
— Надеюсь, на какое-то время они друг друга займут. — Трентон повернулся ко мне — физиономия его разочарованно вытянулась, потому что я успела выскользнуть из кресла и оказаться по другую сторону стола. Он вздохнул еще раз, посмотрел укоризненно — я в ответ поглядела строго. И даже нахмурилась. Он в который раз вздохнул и слез со стола.
— Кстати! — он помахал пыльной папкой. — Тут и впрямь есть счет на покупку наших анти-иллюзорных артефактов — на сумму вдвое больше, чем и впрямь закупил лорд де Молино.
— Хм… — я аккуратно изъяла у него из рук бумагу. Договор как договор, подпись Тристана, оттиск фамильной печати…
— И вы через… — я поглядела на дату. — …через полгода помните, что было в договоре на… не такую уж большую партию артефактов?
— Нет, конечно! — возмутился лорд. — Я перед отъездом просмотрел все счета семейства де Молино!
— В Мадронге, где вас застало письмо моей не-совсем-племянницы Агаты. — меланхолично хмыкнула я.
— Счета — они везде! — объявил он строго, и тут же заторопился к дверям — слегка суетливо.
— Насчет счетов! Мое обещанное жалованье, премия и выходное пособие!
Лорд Трентон вздохнул, вытащил чековую книжку, чиркнул в ней взятым со стола пером, оторвал чек… и наконец покинул кабинет.
Я похмыкала, изучая проставленную в чеке сумму, засунула за корсаж и его, и счет из папки, и тоже направилась к дверям. Чек надо обналичить, а счет… эту находку предстоит тщательно обдумать. Кой какие догадки у меня мелькали, но очень уж… дурацкие.
Глава 8. Мелкие делишки и ВЕЛИКИЕ ДЕЛА
— Это все природа! — задумчиво сообщила Анита Влакис. Она сидела все в той же гостиной, все на том же месте, откуда отлично слышно происходящее в кабинете.
Я поглядела на нее с сомнением. Говорили мы тихо, так что момент, когда уважаемый лорд Трентон начал домогаться бывшей горничной, Анита Влакис могла и не расслышать. А могла и расслышать. Следующие ее слова полностью развеяли мои сомнения.
— Это как в табуне — любая кобыла хочет жеребенка от сильного жеребца. Но люди — не лошади… — в устах конезаводчицы это звучало искренним сожалением о человеческой ущербности. — В дело вмешиваются общество, свет… и приходится думать о том, что ребенку требуется официальный отец. Иначе залягают ведь, какой бы хорошей породы он ни был!
Все обо всех знает — и совершенно этого не скрывает. Только это меня и заставляет усомниться, что она замешана в нынешних событиях — уж слишком ее всезнайство открытое и нарочитое, для участия в заговоре совсем не подходит. Можно, конечно, предположить, что так она отводит от себя подозрения, но клятые демоны, зачем их отводить, если можно просто не вызывать?
— В нашем обществе, когда самый сильный жеребец уже занят, приходится или соглашаться на другого… право же, в критической ситуации лорд Криштоф тоже сойдет, и он здесь, а не в столице… да и старый папаша-мерин сдохнет же когда-нибудь! А с его смертью, глядишь, порядки в семье изменятся. Особенно если будет кому их менять…
— Порядки в семействе де Орво не меняются уже несколько поколений. — я подумала и добавила. — Много поколений. В жены к де Орво идут или от большого отчаяния, или по приказу семьи.
— Да? При новых имперских законах по приказу больше замуж не выдают… — слегка заинтересовалась Анита, но мои брачные дела занимали ее больше, чем очередные странности очередного алтарного рода. И она вернулась к прежней теме. — Раз лорд Криштоф не годится, тогда, наверное, стоит сперва завести ребенка хорошей породы… а уже потом для него отца. Только быстро, чтоб никто ничего не мог доказать, даже этот самый запасной отец. Но юный Сигурд и не выглядит чересчур уж сообразительным.
— Анита, милая… А может, мне тебя убить? — ласково предложила я. — А то обвиняют, обвиняют… пора эти обвинения заслужить?