— Вы отказываете мне от дома, сударыня? — наконец сдавленно прошипел Горо.
— Вы удивительно проницательны для столь юного возраста. — невозмутимо кивнула Анита и только по сомкнутым на вожжах побелевшим пальцам ясно было, что этот разговор дается ей не просто.
— Это дом моей сестры, и кто вы такая, чтобы…
— Это мой дом. — внушительно сказала Анита. — Я работала много и тяжело, чтобы он был, и жить намереваюсь так, чтоб в нем было удобно и комфортно — мне. А кому это не по нраву… тот съезжает на казенную квартиру.
Горо сжал и разжал пальцы, словно воображая, как стискивает их на полной шее госпожи Влакис, и процедил:
— Посмотрим, что вы запоете в самое ближайшее время, сударыня!
— В ближайшее время Его Величество подпишет указ о раздельном имуществе супругов, так что власть госпожи Аниты в доме станет еще больше. — наблюдая за ним краем глаза невинно заметила я.
— Южанам будет все равно — что за дурацкие законы принимают у себя имперские идиоты! — яростно прошипел Горо. — И вот тогда мы побеседуем по-другому! — он отвернулся, гордо задрав нос.
Анита слегка растерянно хмыкнула, а я поглядела в непреклонный затылок дорожника с острым, как стилет, умилением. Еще с войны люблю людей с хронически неудовлетворенными амбициями. От них всегда шла самая горячая информация. «В ближайшее время», значит… «Все равно», значит… Ты ж моя лапушка, спасибо тебе, малыш — кое-что начинает проясняться!
— Давайте прежде чем ехать к модистке, тоже заглянем в дорожную службу, Анита? — предложила я. — Надо же знать, сколько еще это все протянется!
— Я не собираюсь ничего вам рассказывать. — не оборачиваясь, процедил Горо.
— Вы — нет, а вот ваш напарник вряд ли будет таким скрытным. — отрезала Анита, и потянула вожжи.
Кусты вдоль дороги сменились белеными домиками и засаженными цветами двориками окраины Приморска — небогатые туристы, особенно неприхотливые северяне, любили снимать здесь комнаты: недорого, чистенько, и к морю близко. За небольшую плату хозяйка и обед приготовит с мидиями, кальмарами и прочими дешевыми на юге и столь ценимыми на севере прелестями. Вскоре пригород сменился мощеными улицами, копыта лошадей зацокали по булыжнику.
Мимо с воплями промчались мальчишки-газетчики:
— После продолжительной болезни скончался султан Махмуд XVII! Главные претенденты на престол — принц Ахмет, от главной жены, бывшей алеманской принцессы, и принц Селим от четвертой любимой! Чьи заслуги больше? Кого Совет Высоких Господ признает достойным вести за собой Султанат? Читайте мнения имперских аналитиков!
— Как-будто они что-то знают! — презрительно фыркнул под нос Горо, но монетку мальчишке бросил. Тот ловко кинул ему в руки сложенную газету, и молодой дорожник скрылся за развернутым газетным листом.
— Деловой! — беззвучно скривила губы Анита.
Коляска дернулась, останавливаясь у ступеней вокзала, зачитавшийся Горо качнулся, чуть не вывалившись через борт. Смял газету и выпрыгнул на ступеньки. Едва не пинком отодвинув с дороги запретительный щит, побежал вверх по лестнице. Караулящие у дверей полицейские отдавать ему честь не стали — только оба лениво пошевелили руками, дескать, мы б и козырнули, но жара, знаете ли… Горо мрачно глянул на них, но скандалить не стал и требовать, чтоб полицейские нас не пускали — тоже. Впрочем, судя по тому, что с приближением Аниты стражи порядка заметно подтянулись и засияли приветливыми улыбками, у него бы и не вышло. Молодой дорожник на миг задержался, точно надеясь, что полицейские откроют ему дверь, не дождался и схватился за ручку сам. Тяжеленная, вся в вычурных золоченых завитушках дверь распахнулась и следом за Горо мы шагнули в прохладу вокзала Междумирья.
— Слыхали? Султан таки умер! — с торжеством, будто Махмуд XVII был его личным врагом, выпалил Горо — слова эхом отдались в непривычно пустом, а оттого кажущимся огромным, зале.
— А, молодой Горо… Как всегда, при личном выезде и очаровательном кучере! Завидую вам, юноша! — ответил ему другой, старчески дребезжащий, голос.