– Уже ничего потом делать не надо. Уже всё сделано. Если его правильно подтолкнуть в нужном направлении, то можно расслабиться и наслаждаться результатами. У него есть идея изменить мир, так пусть ее воплощает. Он горит желанием иметь огромную лабораторию. Предоставлю. Он пока не понимает, что в одиночку всё не успеет. Будет штат правильных сотрудников. Я уже старый, и как бы ни храбрился, чувствую, что мозг уже не тот. С трудом воспринимаю новое. Пора освобождать дорогу молодым да рьяным. Заведовать кучей лабораторий мне уже не под силу, да и переболел уже. Вот ему и отдам. Но не одну, а все. Пусть там и лечит гусей да мышей от рака. И превращает муху в слона.

– Постой-ка! А как же твоей нынешний проект? Соскочить хочешь? Боюсь, это не одобрят, – поднял удивленные глаза добрый.

– Нет, конечно, проект не оставлю. Просто с этим мальчиком мы сделаем чуточку больше, нежели без него.

– А что скажет безопасность? – добрый перевел взгляд на строгого.

– Безопасность скажет, что чёрт с ним с этим мальчишкой. Пусть сначала что-то там изучит, результаты получит. А-то ведь пока всё только на словах. А уж потом мы его возьмем в оборот. Или не возьмем.

– А как же разведчики в облике птиц? Нам разве не нужны?

– Пока своих хватает, – улыбнулся строгий. – Вот если бы он в муху смог превратить – другое дело.

– Ну, хорошо, так и решим на сегодня. А ты всё же проконтролируй там что да как.

– Не переживайте, – успокоил строгий. – Я своё дело знаю.

***

"Ох и красиво же!" – с невольной завистью подумал Борька, глядя не завораживающий полет гуся гуменника. Ему ни разу в жизни не посчастливилось наблюдать за полетом этих красивых диких птиц так долго и так близко. Он уже знал наверняка – это Васька. Однозначно. Ни один дикий гусь в здравом уме не решится на подобные выкрутасы перед людьми!

Василий изящно спланировал и приземлился в десятке шагов от Бори. Но подходить явно не собирался. Ему было достаточно пары секунд, чтобы взмыть вверх и удалиться на безопасное расстояние. Борька опустился на колени и приказал:

– Отойдите! Возможно, он боится. Оставьте нас одних.

Обитатели лагеря уже усвоили, кто здесь командир, и без лишних эмоций сгрудились чуть поодаль. Впрочем, каждый сам и без Борькиных распоряжений понимал значимость момента.

– Вася, если ты меня понимаешь, если это ты, дай знать! – Борька затаил дыхание.

Гусь расправил крылья, поднял клюв к небу и издал торжествующий крик.

Борьку охватил щенячий восторг. Но он боялся спугнуть момент и лишь вытянул руку, приглашая Василия первым сделать шаг.

Васька закончил махать крыльями, аккуратно сложил их. Для человека казалось, что тот испытывает терпение, но для птицы это всего лишь обычный ритуал. Наконец, он сделал первый шаг. Уверенно, не ожидая подвоха. Борька знал: гусь контролирует любое движение каждого члена лагеря. Василий подходил всё ближе и ближе. В одном шаге он остановился и опустил голову под Борькину ладонь. Боря медленно, чуть касаясь, опустил свои пальцы ему на шею. Обоим будто полегчало. Долгий, почти четырехмесячный груз разлуки рухнул с плеч. Борька не выдержал, в один миг подхватил гуменника и крепко прижал к груди, зарывшись лицом в его оперение. Навернулись слезы. Васька опустил свою голову Борьке на плечо и замер. Друзья понимали друг друга без слов.

Их не тревожили. Михалыч улыбался, но вспомнил про котелок и вновь принялся что-то там помешивать. Яне передались все Борькины эмоции. Она приложила платок к губам и изредка вытирала им увлажнившиеся ресницы. А Маша, сжав кулачки, оцепенела в немом восторге: перед ней ожила сцена из сказки.

Через несколько минут Васька поднял голову и с беспокойством стал к чему-то прислушиваться. Потом и все увидели приближающуюся машину. Внедорожник с затемненными окнами не спеша и, казалось, по-хозяйски остановился возле лагеря. Дверь открылась. Из машины показался Седой Серега.