Шато-де-Керибюс стоял на крошечном скальном пятачке, на высоте более семисот метров над уровнем моря. Чтобы выиграть дополнительную площадь, средневековые строители расположили помещения и внутренние дворики замка террасами. Благодаря этому, в таких стесненных условиях им удалось найти место даже для маленькой часовни Сен-Луи-де-Керибюс, свод которой поддерживался единственной центральной колонной.

Облазив все хоть мало-мальски доступные закоулки и сделав массу фотографий, Никита надолго припал к окну, из которого открывался особенно завораживающий вид. Ему казалось, что он смотрит на землю из иллюминатора космического корабля, так бесконечно много воздуха и пространства открывалось перед ним. В голубой дымке был виден Перпиньян, находившийся от замка на расстоянии около тридцати километров. Ему хотелось надышаться этим простором на всю оставшуюся жизнь. Или хотя бы очистить сердце от горечи.

По тому, как вдруг начал меняться цвет неба, Никита понял, что с тыла надвигается что-то страшное. Он отлепился от волшебного окна и увидел, что к Керибюсу вплотную подобрался дождь. Половину неба затянули черные тучи, горы под ними постепенно погружались во мрак. Никита торопливо шел вниз, к машине, когда далекую скалу, на которой отчетливо просматривался другой приграничный замок, Шато-де-Пейрепертюз, накрыло ливнем – на его глазах развалины крепости исчезли из виду.

Последние сто метров он бежал к машине под дождем.

Захлопнув дверцу, Никита отдышался и с чувством сказал:

– Спасибо, Изабель! Если бы не ты, я бы никогда сюда не приехал. И много бы потерял. Но вчерашнего позора я тебе все равно не прощу!

Через листочки из клетчатого блокнота он все еще ее чувствовал. Вчерашние рассказы всплывали в его памяти один за другим, как подстрочник к бесподобным живым иллюстрациям.

Пришло время для сэндвичей Патриции.

Свежий ветер Корбьер и второй завтрак вернули Никите способность к самоиронии:

– Современная версия «Тысячи и одной ночи». Лукавая Шахерезада изложила все сказки на трех листочках бумаги и бесследно исчезла. Кое-кто остался в дураках, нечего было лезть в падишахи.

Грозовые тучи унеслись куда-то в сторону так же быстро, как появились. Дождь утих.

Никита сверился с маршрутом и расписанием – он слегка отставал от графика, следовало поднажать.

Следующие пункты письменных указаний звучали так:

«3. По дороге к Рен-ле-Шато – поворот налево к Горж де Галамю. Скит Сен-Антуан, часовня. Нет времени – в следующий раз!

4. Рен-ле-Бэн – теплый минеральный источник, СПА-комплекс, бассейн под открытым небом. Нет времени – в следующий раз!

5. Рен-ле-Шато – секрет отца Соньера».

Вчера, во время их длинной поездки от Лантерн до Каркассона, помимо текущего плана, Изабель накидала Никите массу идей для будущих путешествий. В их числе была поездка к одному из самых живописных ущелий в регионе – Горж де Галамю. По словам Изабель, сейчас, в разгар сезона, на его посещение потребовалось бы полдня.

– Ущелье Галамю интересно само по себе, как природное явление. Река Агли промыла в скалах глубокий, чрезвычайно узкий, извилистый каньон. Ты не представляешь, какое это впечатляющее зрелище! – разжигала она любопытство Никиты. – Вдоль каньона можно проехать на машине, но летом это сделать непросто: туристов много, а дорога узкая. Рекомендую оставить машину на стоянке в конце ущелья и прогуляться пешком. Только так можно рассмотреть каньон по-настоящему. Дорога идет вдоль отвесного обрыва, но опасности нет – конечно, все надежно огорожено. При этом скала нависает над дорогой очень низко, как каменная крыша, и только потом уходит вертикально вверх. Как будто двигаешься в каменном тоннеле, у которого снесли одну стену.

С интригующей улыбкой Изабель добавила:

– От стоянки можно пройти в скит Сен-Антуан. В Средние века это была просто пещера, в которой жили отшельники. Позднее, в XIV веке, когда здесь стали происходить волшебные исцеления от болезней и другие чудеса, в маленькой расщелине появилась первая часовня. Говорят, ее никто не строил. Взялась неизвестно откуда. Позже, уже в XX веке из нее сделали церковь.