– Не могу дождаться твоей встречи с моими родителями, – говорит мне Хадсон после ужина, держа меня за руку. – Хочу показать им, каким счастливым ты меня сделал.

Я улыбаюсь так широко, что губам становится больно:

– А ты познакомишься с моими родителями.

Но меня беспокоит предстоящая встреча с его папой и мамой. Беспокоит меня то, как они, по его словам, могут отреагировать на накрашенные ногти Брэда – возьмут да не разрешат сыну приехать сюда следующим летом. Смотрю на наши руки, их по-прежнему украшает пурпурный лак, но он уже порядком облупился. Мне нравятся его руки, нравится смотреть на них и любоваться одинаковым лаком на наших ногтях. Нравится ощущать его руку в своей. Но мне очень не хочется, чтобы ему было больно.

После ужина мы опять идем в театральный домик, чтобы прогнать несколько сцен. Я сижу рядом с Марком в зрительном зале, а Хадсон тем временем находится на сцене – помогает гримировать играющих в спектакле ребят.

– Могу я спросить тебя кое о чем, – обращаюсь я к Марку в перерыве между песнями.

– Сейчас не лучшее время для этого, Рэнди. Но давай по-быстрому.

– Родители Хадсона… Им не нравится, когда он ведет себя по-женски. Как думаешь, мне следует сказать ему, чтобы он снял лак с ногтей перед их приездом? И, может, мне тоже следует это сделать?

Марк фыркает:

– Ты должен быть собой. И он должен быть собой. Ты помог этому мальчику выбраться из его скорлупы, и он определенно теперь чувствует себя более счастливым, и я очень рад за тебя, но я не знаю, что происходит в его семье. Мой совет: нужно всегда оставаться собой и ни перед кем не извиняться за это.

Я откидываюсь на спинку стула. Правильно. Это правда. Это хорошо.

– Спасибо. – Он, наблюдая за происходящим на сцене, похлопывает меня по ноге.

– Но все же тебе нужно поговорить с Конни. Она знает его родителей.

– О. – Я хмурюсь, потому что это будет нелегко, но потом принимаю решение: – Я могу пойти поискать ее прямо сейчас?

– Конечно-конечно, просто… Послушайте, смена декораций должна происходить быстро. Три часа тому назад у вас это получалось вдвое быстрее. ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Я улыбаюсь. Марк слишком занят, чтобы посоветовать мне что-нибудь дельное. Встаю и выхожу из домика. Ребята на улице играют в салочки – бегают и стараются поймать друг друга в свете фонариков. Конни – одна из судей, и я нахожу ее на краю футбольного поля.

– Где твой фонарик, Рэнди? Или ты сегодня в театре? Я слышала, спектакль в этом году будет что надо.

– Да, – улыбаясь, киваю я. – Но я хочу о чем-то поговорить с вами.

– Давай. – Она поворачивается ко мне. – Все о’кей?

– Я беспокоюсь из-за Хадсона.