– Я хочу знать всего тебя. Действительно хочу. Хочу услышать все о спектакле и о том, чем ты занимался на этой неделе, хочу знать о музыкальном театре и об одежде… обо всем, о чем ты захочешь рассказать мне.

Я улыбаюсь:

– О’кей. Но… я больше не знаю тебя.

– Что?

– Каждое лето я наблюдал за тобой, видел, как ты вдохновляешь людей – вдохновляешь меня. Ты всегда заставлял меня чувствовать себя так, словно я могу сделать все… А теперь получается, ты имел в виду, что я могу быть… больше похожим на тебя. И хотя ты говоришь, что хочешь от меня, чтобы я оставался собой, но…

– Рэнди. – Он смотрит мне в глаза, и во мне появляются все новые звезды. – Я хочу, чтобы ты был собой. И я знаю, то, что я говорил… это не то, что ты понимал из моих слов. Но… твоя версия нравится мне больше. Это то… во что я верю сейчас. – Он пожимает плечами. – Ты заставил меня поверить в то, во что, как ты считал, я верил всегда. Ты особенный. Я думаю, может… мы особенные.

Звезды появляются в результате взрывов, и тысячи звезд рождаются во мне, когда он берет мое лицо в руки и целует меня.

Он прерывается, и я подаюсь назад.

– Ты хочешь… – Я сглатываю. – Я хочу спросить, мы с тобой возвращаемся туда, где были прежде, словно ничего не случилось?

– Мы… пытаемся. – Он снова целует меня. – Но я хочу, чтобы ты что-то сделал для меня.

– О’кей. – Мой голос звучит с бо́льшим придыханием, чем я того хочу.

Он берет свой рюкзак и что-то достает из него, затем снова поворачивается ко мне и показывает, что у него в руке – это лак для ногтей. Густого пурпурного цвета с темными синими блестками.

– Накрась мне ногти, – просит он излишне громко.

Я смеюсь:

– И где ты только его раздобыл?

– Не стоит благодарности, дорогой! – слышу я сквозь дождь голос Джорджа.

– Они поставили палатку рядом с нашей, – робко улыбается Хадсон. – Джордж сказал, я могу пользоваться его лаком при условии, что дам ему знать, когда достану его, чтобы он мог разделить славу.

Какое-то мгновение голос Брэда перекрывает шум дождя:

– А теперь можем ли мы… – Дождь снова припускает вовсю и отгораживает от нас Брэда и Джорджа. Мы смеемся.

– Так ты накрасишь мне ногти?