– Твоё тело состарится.
– Кто тебе об этом сказал?
Юноша с лицом Вернона Лютера холодно улыбался ей, стоя в тёмном зале, отделённом от всего мира силовым полем. И совершенно не собирался её выпускать.
– Здесь скучновато, чтобы коротать тут вечность, – проронила Таисса. – Да и выбор платьев невелик.
– Что поделать. Выбор вообще невелик.
От знакомой иронии стало лишь хуже. Таисса невольно обняла себя руками. Ей трудно было смотреть ему в глаза. Как слушать знакомые шуточки и одновременно понимать, что её Вернона больше нет, что он никогда не станет прежним?
Ей хотелось закричать. Неужели ему в глубине души не хотелось того же самого?
– Я не могу тебя не спросить, – произнесла Таисса с усилием, – но, может быть, ты отпустишь хоть кого-то из нас? В конце концов, Майлз вообще попал сюда случайно и…
Она осеклась, когда Принц Пустоты с бесстрастным видом покачал головой.
– Нет. Эта проклятая честность… моё дурацкое качество, но отступать от него я не буду. Я мог бы долго водить тебя за нос, заставлять плясать под мою дудку, но мне нет смысла тебе лгать, Таисса Пирс. Вы застряли здесь, и вы здесь умрёте.
Наступила полная тишина. Лишь дождь шелестел за окном.
Что ж, они хотя бы живы.
– Ты спас нас с Диром, убив тех бандитов, – произнесла Таисса. – Я должна поблагодарить тебя… наверное.
– Не благодари.
Что-то в тоне Принца Пустоты заставило её насторожиться. Он выглядел недовольным, словно нечто здорово его разозлило. Возможно ли было, что молнии – не его рук дело? Что их с Диром спас кто-то другой? Да нет, чушь.
А вот сон, где Таисса была с Верноном, сидела рядом, говорила с ним…
– Я видела Вернона, – произнесла Таисса, глядя на него в упор. – Он говорил со мной, прощался… и вернул мне кольцо. Это кольцо.
Таисса указала на деревянный перстень на своём пальце и вновь посмотрела Принцу Пустоты в лицо.
– В моём сне был Вернон. Прежний Вернон. Настоящий. И я хочу знать, что с ним произошло.