Стальной наконечник звякнул, выбив сноп искр.
– Вроде бы игровую площадку уже покинули, а эффекты, кажется, как и прежде, – пробормотал один из ученых, продолжая перепрограммировать передатчик, чтобы выйти на связь с центром «Мекки», сообщив о выполнении первого пункта плана.
Группе Думаха и Шамс везло. Если не считать начальных стычек, когда они только появились в «Голоде», то дальше их путь проходил без серьезных эксцессов.
Покинув место сбора, они добрались до станции общественного транспорта, воспользовавшись модифицированными гравитационными дубинками, чтобы создать кокон, позволивший им преодолеть защитный барьер, покинув игровую площадку – технология, разработанная Прай-Ми, когда он, заложив свое тело в незаконном терминале в обмен на ключ игрока, отправился в «Голод» спасать брата.
Дальше была дорога по самим тоннелям, но учитывая, что на время бунтов, движение в этом секторе не осуществлялось, серьезной опасности это не должно было вызвать. Разве что, как пугал Думах, если Адриил решит избавиться от них, то ему будет достаточно отключить блокировку станций общественного транспорта, дав сигнал независимым системам, что можно продолжать движение.
Когда «Голод» только создавался, то блокировка пневмотоннелей на время бунтов была одной из главных проблем. Ведь системы транспортного снабжения жилого комплекса работали независимо, и никто не собирался менять это правило, не дававшее сбоя на протяжении тысячелетий. Так что было решено не изобретать велосипед, а просто воспользоваться стандартным протоколом, применяемым во время обычных ремонтов или блокировок кварталов. Система была разработана еще в те времена, когда создавались строительные автоматы, поддерживающие пневмотоннели в рабочем состоянии, но после апокалипсиса и гигантского скачка в сфере нейронных сетей, без которого человечество не смогло бы противостоять Великому леднику, мало что появилось действительно нового и перспективного в материальном мире. Люди предпочли сбежать от реальности, окунувшись с головой в программирование субслоев Подпространства…
Еще одной бедой для группы Думаха и Шамс могли стать ремонтные жуки, латавшие промерзшие пневмотоннели. Крошечные роботы, если верить рассказам Прай-Ми, транслируемым по официальным игровым каналам, сильно изменились за последние тысячи лет. Микромашины стали механизмом и материалом в одном лице, латая старые конструкции, давно требовавшие замены. Консервирующие составы, распыляемые в жилых комплексах под прослойкой внешнего нейронного лоска, не могли остановить распад. Требовались кардинальные меры. Крошечные робожуки обещали решить проблему. Причем, как заявлял Прай-Ми, технологии автономных ремонтных систем пневмотоннелей ушли намного дальше известных человечеству. Созданные, согласно воспоминаниям братьев, реконструкции показывали громадные колонии микромашин, копошащихся в тоннелях, выискивая дефекты. Когда цель обнаруживалась, робожуки делились: одни превращались в материал, другие в строителей, накатывая на трещины и дефекты подобно волнам на берег. Затем, растратив необходимые запасы ремонтника, жуки второй волны превращались в жуков первой…
Самым страшным для нарушителей было то, что робожуки могли принять их за помеху и попытаться переработать, превратив в ремонтный материал, как это случилось с Прай-Ми и его братом, когда они чудом сумели уцелеть. Но группе Шамс и Думаха повезло, и микромашины, способные разобрать помеху на атомы, не встретились им.
Повезло и людям Эбису, хотя Сарс, предвидя подобные осложнения, отправил с ними в неподконтрольные ему ремонтные полости несколько своих новообразований, сформировавшихся непосредственно на игровой площадке: два электрических пса и адаптивный алгоритм, управляющий голограммой, способной взаимодействовать с материальными объектами на минимальном уровне. Последняя разработка могла бы произвести сенсацию, узнай о ней ученые. Конечно, подобного эффекта можно было достичь при помощи нейронных сетей, взаимодействующих с наночипом человека, но разработка Сарса пошла дальше. Проект был молодым и должен был стать первым этапом на пути объединения миров энергии и материи. Процесс взаимодействия проходил на уровне атомов, но Сарс не собирался останавливаться на достигнутом, собираясь совершенствовать связь, используя для этого нейтрино и кварки, стремясь к идеальному преобразованию двухуровневой реальности в нечто, похожее в своей форме на временные мембраны, разделявшие сейчас миры энергии и материи… Но для этого нужно было пройти долгий путь.
Оказавшись в пневмотоннелях, в опасной близости от вакуумных рельсов, люди Эбису забеспокоились, смекнув, что вне игровой площадки их смерть может оказаться вполне реальной, потому что сознание не сможет покинуть тело клона. Сарс обманул их, заверив, что один из электронных псов будет выступать в роли абсорбера, собирая сознания из погибших клонов, что позволит при его возвращении подключиться к основному интерфейсу голода и передать сохраненные сознания на игровой терминал.
Воспринимая Сарса как совет разработчиков, Эбису решил, что этот способ выглядит весьма безопасным, при условии, что электрический пес не пострадает.
– Думаю, бояться нечего. Игра продолжается, – сказал он своим людям. – Главное, чтобы робопес смог вернуться на игровую площадку.
– А мне кажется, что так даже веселее, – сказал якудза по имени Хирако, лишившийся еще во время бунтов кисти. – Добавляет остроты ощущений, вам не кажется?
Алор и Камейн хотели с ним поспорить, но их прервал далекий скрежет десятков тысяч крохотных лапок микрожуков, приближавшихся со стороны станции общественного транспорта, отрезая путь к отступлению.
Причиной появления жуков стал Сарс, пожертвовавший ради этого одним из своих сателлитов. Подчинявшаяся ему машина получила указание повредить вакуумный рельс на развязке станции общественного транспорта, привлекая тем самым внимание робожуков – страховка на случай, если Эбису передумает, решив вернуться на игровую площадку.
Что ж, теперь такого шанса у него не было. Оставалось продвигаться вперед.
Несколько раз тоннель разветвлялся, уходя круто вверх, но подняться туда без специальных средств не представлялось возможным.
– Надеюсь, что у тех, кого мы преследуем, этих средств тоже нет, – проворчала Алор, чувствуя себя неуютно в темных тоннелях, местами промерзших до основания.
Из всей группы источал уверенность лишь копальщик, для которого подобная среда была как дом родной.
Пятачки света фонарей бегали по стенам, разрезая мрак. Дыхание паром вырывалось изо ртов. Якудза по имени Хирако замерз настолько, что начал стучать зубами.