Призрачная мысль, мелькнувшая в сознании Думаха, заставила его инстинктивно содрогнуться раньше, чем он успел понять ее, – перед ним была настоящая боевая машина, созданная сражаться. Когда в КвазаРазмерности в последний раз производилось нечто подобное? Тысячу лет назад? Больше? Каким бы прогнившим не было современное общество, но оно находилось далеко от того, чтобы развязать новую мировую войну, понимая, что на этот раз она точно окажется последней. Люди предпочитали решать конфликты, используя экономические рычаги давления. Летальные виды вооружений находились под строгим контролем: в Размерности за это отвечал Институт всемирной иерархии, в Квазаре – адепты «Мункара и Накира». Даже в противостоянии друг с другом эти две непримиримые структуры старались ограничиваться минимальным набором вооружений, предпочитая пулям пропаганду.
Что касается строительных автоматов, используемых для обслуживания пневмотоннелей, то многие аналитики давно говорили, что полностью автоматизированные проекты рано или поздно могут превратиться в угрозу современному миру. Обычно речь в подобных дебатах шла об автономных строительных системах, направленных людьми в канувшую в небытие эпоху освоения космоса на далекие планеты, строить пригодные для переселения базы. Говорили, как правило, не только о лунных и марсианских базах, где большую часть строений создали люди, а о проектах, связанных с освоением малоизученных планет, обнаруженных в глубинах космоса, которые были так или иначе пригодны для жизни. Некоторые из них находились так далеко, что, несмотря на современные двигатели, чтобы достичь их, требовались тысячелетия.
Конечно, о том, чтобы направить туда людей, не было и речи, но вот строительные автоматы, управляемые адаптивными алгоритмами с отключенными блокировками развития, чтобы можно было приспосабливаться к любым трудностям, подходили как нельзя лучше. Именно с такими системами зачастую связывались прогнозы аналитиков, обещавших человечеству либо новую эпоху расцвета, либо уничтожения. Оптимисты считали, что автоматы могли эволюционировать за тысячи лет, построить на далеких планетах гигантские колонии, а если повезет, то осуществить терраформирование, а затем вернуться на скованную льдами Землю, чтобы забрать человечество в лучшую жизнь. Пессимисты, наоборот, считали, что даже если запрограммированные на развитие адаптивные алгоритмы смогут серьезно эволюционировать, то в природе своей они все равно останутся машинами и лучшее, что ждет человечества – это новая эра войны, которую объявят нам независимые системы, желая получить разработки людей, превратив ученых в рабов, которые станут работать на благо нового электронного мира, потому что за последние тысячелетия только человек доказал, что способен на существенное развитие.
Сейчас, глядя на стального монстра, атакующего Шамс, Думах, словно в прострации, размышлял, что аналитики, фантазируя о том, что таится в глубинах ставшего после апокалипсиса недосягаемым космоса, совершенно забыли о том, что находится у них под боком. Ведь пневмотоннели, предоставленные сами себе, обслуживались такими же строительными автоматами, как те, что отправлялись тысячи лет назад к далеким планетам. И почему если одни адаптивные алгоритмы могли эволюционировать, то возможность серьезных перемен в других обычно не рассматривали? Ведь пневмотоннели строились, когда нейронные сети только начинали развиваться. С тех пор технологии далеко ушли вперед, а капсулы общественного транспорта изменились практически до неузнаваемости. Да и сам принцип работы пневмотоннелей стал другим, взаимодействуя с современным миром. Значит, развитие налицо.
Автономные системы обслуживания приспосабливаются, меняются, эволюционируют вместе с миром. Так почему же в один прекрасный день они не могут решить, что пора двигаться дальше: не только вступать в симбиотические связи с нейронными сетями, захватывающие в радиус зоны действия пневмотоннели, но, как правило, обходящие стороной ремонтные доки, но начинать интегрировать себя в современный мир людей? Вот только мышление адаптивных алгоритмов всегда будет отличаться от мышления людей. Поэтому ничего хорошего от независимых электронных систем ждать не стоит. В лучшем случае они захотят получить технологии людей, продолжив свое развитие, как это сейчас делает Сарс, в худшем появятся механические монстры, чтобы уничтожить человечество, как тот, что напал сейчас на Шамс.
– Дакоу! – заорал Думах, понимая, что сейчас только наномеч якудзы может помочь им.
Представитель агентства «Энеида» обернулся, увидел стального монстра, понимая, что от него требуют без слов. «Если он заодно с Адриилом, то Шамс не выжить», – решил Думах, понимая, что для нового плана хватит одного инженера. Конечно, оставался вопрос, что делать с Эбису и его группой, которых, скорее всего, каким-то образом либо завербовал, либо ввел в заблуждение Сарс, отправив охотиться за своими противниками, но…
Думах спешно прижался к стене, пропуская якудзу. Синергик, с которым тот сражался, замер, ожидая от основных систем новых указаний. Оставив магнитную тележку с оборудованием без присмотра, карлик в теле клона-гиганта занял место якудзы, надеясь, что сможет совладать не только со своими противниками, но и с теми, что бесхозно топтались на месте после того, как якудза переключился на другого врага, от которого синергики старались держаться подальше.
Увернувшись от нацеленного в голову резака в руке биоэлектронной машины, Думах резко нырнул вниз и пробил кулаком грудь противника, надеясь добраться до мозга. Разряд тока ударил в руку, заставив содрогнуться всем телом. Не успел Думах сообразить, что происходит, как защитные системы синергика сработали вновь, словно эволюция машины готовилась к подобным атакам. «Но от кого им защищаться в своем замкнутом мире? – растерялся Думах. – Разве только они планируют выйти за пределы ремонтных полостей и начать атаковать жилые комплексы?» Он увернулся от кулаков машины, нацеленных ему в голову.
Пальцы, погруженные в грудь синергика, наконец-то нащупали биоэлектронный мозг. Тело игрового клона было неимоверно сильным, но Думах с трудом смог раздавить модифицированные ткани. По телу синергика прокатилась судорога. Короткие замыкания обожгли руку Думаха. Из развороченной груди повалил черный дым. Машина еще пару раз дернулась и замерла с занесенным для очередного удара кулаком. Глаза-камеры уставились на противника потухшими объективами. Думах замер, не в силах отвести взгляд. Мерзкое чувство, что перед ним не машина, а человек, заполнило грудь липким страхом.
«А что если адаптивные алгоритмы строительных автоматов эволюционировали настолько, что смогли совершить прорыв в науке, обретя интеллект?» – подумал он, вспоминая Сарса, действия которого кардинально отличались от известных прежде реакций адаптивных систем на внешние раздражители. Вообще с момента сеанса связи, в ходе которого была получена информация о Сарсе, у Думаха не было времени, чтобы обдумать услышанное. Смерть ученых из команды, нападение группы Эбису, потом атака синергиков и боевого механического монстра…
Думах услышал звон стали и обернулся, возвращаясь в реальность. Наномеч якудзы, высекая снопы искр, рубил металлический скелет напавшей на Шамс машины, но успеха подобная тактика приносила мало. Монстр хорошо отбивался от атак якудзы, успевая при этом продолжать теснить в угол Шамс. Нужно было срочно что-то делать. «Но что? Бросить световую гранату? Определить уязвимые части и воспользоваться огнестрельным оружием для точечных ударов?» – лихорадочно соображал Думах, пока взгляд его не зацепился за магнитную тележку с необходимыми для предстоящей миссии запчастями. На ум пришло, что можно извлечь энергетические стержни из добытого в «Голоде» переносного генератора, устанавливаемого в средства транспорта игровой площадки. Если объединить эти стержни и гравитационную дубинку, то можно усилить взрывной импульс в несколько раз. «Или…» – Думах уставился на магнитную тележку.
В последнее время в индустрии развлечений все кому не лень говорили о том, как много изобретений сделал Прай-Ми, выступая на стороне небожителей во время бунтов. Слушая все эти дифирамбы, Думах ворчал, что любой инженер средней руки при наличии воображения мог легко провести подобные модификации. Что ж, теперь, кажется, настало время доказать свои слова на деле, применив свои знания, чтобы уничтожить стального монстра, готового прикончить последних союзников. «Без Шамс и Дакоу мне кранты», – между делом отметил Думах, начиная разбирать магнитную тележку, надеясь, что принцип ее работы в автономных ремонтных полостях не сильно отличается от того, что применяется в жилых комплексах.
– Какого черта ты делаешь? – заорал на него якудза, когда Думах сбросил с тележки инвентарь, отключая системы передвижения.
Конструкция рухнула на железный пол. Думах перевернул платформу, активировал резак и, понимая, что сохранить тележку все равно не удастся, раскромсал на части защиту, чтобы добраться до стержней, отвечавших за создание магнитного поля. Появились еще два синергика с ремонтными молотками и механизмами для установки заклепок на ремонтных отсеках капсул общественного транспорта. Молотки не особенно волновали Думаха, но вот заклепки… Когда пара из них просвистела рядом с ухом, он подумал, что строительный пистолет может оказаться грозным оружием… И снова вставал вопрос: кто научил синергиков использовать строительный инвентарь не по прямому назначению?
«Может быть, это произошло после вторжения на их территории Прай-Ми?» – ткнул пальцем в небо Думах, понимая, что подобная теория шита белыми нитками, хотя бы потому, что с момента вторжения в ремонтные полости братьев прошло не так много времени, чтобы строительные автоматы, определив в людях своих врагов, успели создать боевых солдат, как тот стальной монстр, что напал на Шамс.
Думах замер, услышав женский крик. Острые когти вспороли игровому клону Шамс левое плечо. Темная кровь брызнула на стены. «Шевелись же» – прикрикнул на себя Думах. Руки игрового клона были тверды, но вот сознание готово было запаниковать, рождая нервную дрожь.
Достав стержни, отвечавшие за создание магнитного поля, Думах осторожно разобрал их на части, затем не менее осторожно вскрыл резаком корпус световой гранаты. Несколько заклепок просвистели над головой, но приближавшиеся синергики были плохими стрелками. Лишь один из импровизированных снарядов попал в цель, застряв в защитном жилете. Думах вздрогнул, едва не активировав световую гранату. Тупая боль от попадания заклепки в спину волнами растеклась по телу. «Если такая штука попадет в защищенную часть головы, то пиши пропал», – отметил Думах, пытаясь отыскать в груде сваленного на пол инвентаря необходимый для его плана третий элемент – раствор, способный уничтожить защитную оболочку, в которой находится резервный модуль управления «Меккой», созданный на случай непредвиденных сбоев основных систем.
Теперь добавить последний ингредиент в приготавливаемый в стержне коктейль. Разломить пару патронов из огнестрельного ружья, чтобы извлечь порох, превратив его в необходимый катализатор, взболтать получившуюся смесь и выбросить прежде, чем она рванет в руках, стараясь попасть стальному монстру между механизмов в грудине или брюшной полости, где находится надежно защищенный сервопривод, отвечающий за движения нижних конечностей.
– Ты чего делаешь? – опешил Дакоу, не сразу сообразив, что задумал Думах.