– Это мог сделать Стас, – предположил я. – Получил монеты и разослал вам. По неизвестным нам причинам. Именно поэтому та монета, что я нашел у него оказалась без конверта.
– Но остались еще две, – напомнила Рита. – И зачем он это сделал? Это бессмысленно.
– Абсолютно бессмысленно, – подтвердил я.
– Проклятое золото, – нервно пробормотала женщина. Ее отрешенный взгляд смотрел сквозь меня. – Все начиналось, как шутка. Стас вообще был уверен, что никакой коллекции не существует. А когда нашел, все как с ума посходили. Что теперь будет?
– Мне придется обратиться в полицию, – сообщил я. – Вы собирались провернуть мошенническую схему за моей спиной. За такие поступки надо отвечать. Чистосердечное признание смягчит наказание. Отделаешься штрафом и условным сроком.
– Без этого никак? Я сама могу заплатить тебе штраф. Мы же ничего не сделали в конечном счёте, – потерянным голосом проговорила Лихачёва. Я ухмыльнулся, поражаясь ее наглости.
– Не сделали, – с горечью бросил я. – Просто четыре человека погибли. Случайно. Без причины.
– Мне и так тошно, Чернов, – зашипела эта змея. – Все из-за теб…
– Я больше не хочу ничего слушать, – я резко встал из-за стола, и она тоже вскочила следом, буквально отпрыгнув в сторону. – Не бойся, не трону я тебя, – презрительным тоном бросил я. – Исчезни. И сделай так, чтобы я никогда тебя не видел. Появишься, я приму меры.
– А полиция?
– Если вскроется что-то еще, то ты узнаешь о моем решении. Повесткой, – ледяным тоном пообещал я.
Глава 16
Рита вошла в свою квартиру, яростно захлопнув за собой дверь. Скинув обувь, она прошла в спальню и упала на кровать. Перевернулась на бок, прижала колени к груди. Нервный озноб никуда не делся. Ее по-прежнему колотило, как в лихорадке. Трясло так, что зуб на зуб не попадал. Она приложила ладонь к пылающему лбу. Надо бы выпить жаропонижающее, но у Риты не было сил, чтобы дойти до кухни, где находилась домашняя аптечка.
В голове Лихачевой мелькали обрывки разговора с Черновым: его равнодушный презрительный взгляд, твердый мужественный голос, хлесткие слова, которые стреляли прямо в сердце. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока Чернов слушал, что собирались провернуть те, кому он доверял и считал своей командой. Бесчувственный, толстокожий…
Рита всхлипнула и сквозь набежавшие слезы посмотрела на цветные снимки, прикрепленные к зеркалу на туалетном столике. Она распечатала их со своего телефона, на который снимала Кирилла, когда тот не видел. Их было много – его фотографий. Вот он стоит у окна, вот спит, зарывшись лицом в подушку, вот потеет, тягая штангу, пьет кофе, улыбается кому-то…. Марго сама не понимала, зачем ей столько его фотографий, но это уже было чем-то вроде ритуала. Каждую неделю она обновляла свой алтарь. Как-то одна из подружек Лихачёвой назвала ее помешанной, а Рита разбила ей нос и выставила из квартиры, уволила с работы, а оскорблённая сучка явилась к Чернову и переспала с ним. Шлюха. Все они шлюхи. И она сама тоже.
Рита познакомилась с молодым начинающим бизнесменом Кириллом Черновым на обычной тренировке. Она и подумать не могла, что ее так накроет, затянет, как в болото. Не девочка давно, с опытом и багажом не сложившихся отношений, самостоятельная и самоуверенная, а переклинило на мужике, которому начхать оказалось на ее былые заслуги, на шикарное тело и красивое лицо. А ее с первого раза словно горячей волной накрыло. Рита обычно любила потянуть, помучить ожиданием мужчину, прежде чем в постель пустить. Да и сам секс для нее не был чем-то жизненно-необходимым. Удовольствия она от него получать к тридцати двум годам так и не научилась. Любовников своих не винила. Порой попадались очень даже умелые, но все старания заканчивались ее фальшивыми стонами и имитированным оргазмом, а с Черновым с первого дня в нимфоманку превратилась. Вела себя, как шлюха, и как только не пыталась его интерес удержать. И вроде ничего особенного он не делал. Не лучше, не хуже других. А ее трясло от одного его прикосновения, хотелось еще и еще. И чем дальше, тем хуже. Надоела, наскучила своей навязчивостью.
Пыталась заменить другими, думала, что пройдет, забудется. Не помогло. Ничего не чувствовала, словно выключалась во время процесса. Ее имеют, а она на потолок смотрит и в голове пустота. Ненавидела себя потом, на случайных любовников смотреть не могла. Посреди ночи срывалась и к Чернову ехала. Иногда он пускал и доделывал то, что другие не могли, а иногда дверь не открывал. Рита знала, что он дома, злилась, плакала от обиды. Особенно тошно было от того, что не привыкла она проигрывать. Столько медалей выиграла, сотни конкурентов позади оставила, а простому мужику, бывшему наемнику проиграла по всем статьям. Обошел ее, глазом не моргнув.
Если бы Белевская ей предложила поучаствовать в афере, Рита послала бы ее далёко и надолго. Вообще, случайно всё вышло, словно злой рок какой-то привел ее несколько недель назад к Кириллу в офис за уставными документами, которые хранились у него. В приемной никого не было, Рита спокойно в кабинет зашла, а там вся компания заговорщиков в сборе, за исключением самого генерального директора, и по последним услышанным фразам Маргарита поняла, что намечается что-то противоправное, и обсуждают они вовсе не рабочие вопросы. Видимо, чтобы не ляпнула лишнего, Стас сам предложил Лихачевой поучаствовать в выгодном и не совсем честном деле. Денег пообещали немало, но финансовый момент не играл ключевой роли. Рита совсем по другим причинам согласилась. Вспомнила все свои бессонные ночи, и сколько раз Чернов ее откровенно динамил, развлекаясь с кем угодно и где угодно, но не с ней. Проучить захотелось, насолить, чтобы жизнь медом не казалась.
Ей поручили Артема Чернова охмурить, подпоить немного, а потом объяснить, что проволочка небольшая произошла с заказом. Чтобы деньги вывести из компании, Стасу чуть больше времени требовалось, чем у них было в запасе, вот он и тянул, как мог. А потом все разом посыпалось. Чупрасов разбился, монеты пропали, Элла решила вены вскрыть… Дальше больше: Оксана в Альпах с голым задом на леднике погулять решила, Юматов в аварии погиб. А вчера вечером Маргарита сама конверт с монетой нашла в почтовом ящике. Чуть сердечный приступ не схлопотала. Всю ночь не спала. Мерещилось всякое. Глаза закрывала, и в голове калейдоскопом снимки Чернова, один за другим. И смех его, жуткий такой до дрожи в ушах. Думала до утра не доживет. Свихнется. Поэтому и поехала в офис, решила, что это ей подсознание подсказывает, где искать виновного. Выложила ему всю правду матку с дуру. Идиотка. Насолила, отомстила… Сама себе.
Разрыдавшись от бессильной обиды, Маргарита повернулась на бок, чтобы не видеть обвиняющих насмешливых глаз, смотрящих с фотографий, приклеенных к зеркалу. Стащила с себя футболку, бросила на пол и накрылась одеялом. Несколько минут лежала без сна, слушала тишину, дыхание постепенно выравнивалось, сердце успокаивало свой бег, слезы на глазах высохли. Женщину охватило ощущение покоя, умиротворения. Она и сама не заметила, как вырубилась.