– Что я свихнулся, – хмуро бросил Артем. – Это единственное объяснение, куда пропала коллекция.

– А куда она пропала? – подхватил я.

– Я думаю на этот вопрос мог ответить только Стас, – негромко отозвался Тёма. На лице появилось замкнутое выражение.

– Что ты имеешь в виду?

– Он собирался кинуть меня, что в принципе и произошло.

– А если конкретнее? – настаивал я. Интуиция подсказывала, что брат не договаривал или врал.

– Стас не до конца понимал, с чем имеет дело, – поколебавшись пояснил Артем, взглянув на меня с нездоровым блеском в глазах. У меня упало сердце. По фанатичному взгляду и нервному подёргиванию губ, я сразу понял, что сейчас Артем выдаст нечто запредельное безумное. – Это не простые монеты. Они имеют некое влияние на людей, вытаскивая на свет их скрытые пороки, – я закурил и откинулся на спинку стула, неотрывно глядя на Артема. Я сохранял ровное, бесстрастное выражение лица, хотя мне хотелось кричать, схватить брата за шкирку и трясти, пока вся дурь из него не выйдет. – Не пытайся понять, Кир. У всего происходящего есть конкретная программа и пока цикл не закончится, ты будешь думать, что весь мир вокруг сошел с ума.

– А что случится потом? Когда цикл закончится? – смотрел на него и пытался принять, смириться с тем, что мой брат сошёл с ума. Почему-то мне казалось, что он то же самое думал обо мне.

– Ты освободишься.

– От чего?

– От бремени грехов, которые совершил в прошлом.

– Что за бред, Тем? – ткнув потухшую сигарету в пепельницу, уставшим тоном спросил я.

– Это не бред, – уверенно возразил Артём. Конечно уверенно, он же верил в свои сумасшедшие версии. – Семь смертных грехов, и чтобы снять их необходима жертва.

Что, бл*дь? У меня челюсть окаменела, по спине прошелся холодок, когда я это услышал. Черт, даже волосы на затылке дыбом встали от мелькнувшего в голове подозрения. Бред шизофреника перестаёт быть безопасным, когда речь заходит о жертве.

– Ты был в квартире Стаса в воскресенье утром? – наигранно спокойным голосом спросил я.

– Нет, – твердо ответил Артем. Ни что в его мимике и жестах не указывало на обратное.

– А у Эллы Белевской вчера? Знаешь, что она покончила с собой? – я вопросительно посмотрел в прозрачно-синие глаза брата.

– Эта сука тебя ненавидела, как и все они…, – бесцветным голосом произнёс Артем и добавил со злорадной усмешкой: – Она отравилась собственным ядом.

– Да или нет? – закричал я, забыв к чертям про сдержанность и мягкий тон.

– Нет. Я не мог там быть. Это можно проверить. Я не имею никакого отношения к их смертям. Они заплатили за свои грехи. Никто их не убивал.