Регина вспыхнула. Что ж, а мы, оказывается, не такие самоуверенные, как стремимся показать, удовлетворенно подумала я. Но, как всегда и бывает, выводы оказались преждевременны.
— Сначала мне подослали старикашку, который не хотел со мной общаться и только назойливо бормотал, что если я не буду всегда поступать правильно, то моя душа никогда не обретет покой, теперь ты, наполовину темный страж с большой задницей. Тебе вообще сколько, лет пятьдесят?
— Мне всего-то двадцать пять! — возмутилась я. — Но редко кто дает мне больше двадцати!
— У-у-у, вот это древность! А я-то думаю, почему в комнате запахло нафталином? Будь добра, уйди с ковра, не хочу потом с него песок убирать, — продолжала изощряться в остроумии девушка. — Интересно, у вас там наверху вообще прислушиваются к людям или дают хранителей просто так? Я-то думала мне, наконец, поставят кого-то моего возраста.
— Зачем? Чтобы неопытный хранитель после общения с тобой сиганул с первого же облака без страховки? — я усмехнулась, но взглянув на обиженное и злое лицо Регины, прикусила язык.
Осторожно пошевелив крыльями и ощутив, что все перья на месте, я выдохнула. Перья были своеобразным индикатором, который позволял хранителям не скатиться в бездну тьмы. Как только страж начинал позволять себе лишнее: в поступках, мыслях, речи, — перья реагировали мгновенно. Начиналось все с одного выпавшего пера, но с каждым днем число их увеличивалось, и в один далеко не прекрасный день хранитель просто не мог взлететь, после чего ему оставалось только одно — путешествие на Нижние Уровни и ожидание назначения в качестве темного. И вот что странно: число светлых, становившихся темными, постоянно росло, а из темных к нам возвратились около десятка ангелов. И это за все время существования Небес! Хотя ведь с горы всегда интересней скатываться, нежели тащиться по ней вверх.
Лично я ни с одним из падших раньше знакома не была, но пополнить их число мне не хотелось. Поэтому я отогнала все рвавшиеся с языка слова, призвав на помощь всепрощение и любовь к ближнему, и спокойно обратилась к девушке:
— Регина, прости. Давай попробуем сначала, меня…
— Просто заткнись, — донеслось в ответ.
Затем она повернулась ко мне спиной, на полную громкость включила музыку и занялась своими делами. От удивления я открыла рот и посмотрела на кошку, призывая ее стать свидетелем столь возмутительной ситуации. Но кошка мою мимику не оценила, а мне оставалось только позавидовать ее спокойствию. Я проглотила предложение, состоящее из нескольких крепких слов, которые узнала от Ганса. Что ж, пожалуй, я действительно заткнусь, это вообще неправильно, когда с тобой разговаривает человек.
Спустя какое-то время в дверь постучали, и в комнату заглянула мать Регины. Её светлый хранитель приветливо помахал мне рукой. Я кивнула в ответ. Тёмная же хранительница нашептывала матери девушки разные гадости и советовала наорать на дочь.
— Чего тебе? — неохотно оторвавшись от монитора, спросила Регина.
— Смени свой тон! И собирайся в школу, иначе опоздаешь. Я сегодня задержусь, буду поздно — строгий, но уставший голос скрылся в недрах квартиры.
— Ура-а-а, в школу, — саркастически протянула Регина, закидывая в рюкзак большой блокнот и несколько карандашей. — Я буду звать тебя Эм, — это относилось уже ко мне. Очевидно, настроение у нее менялось со скоростью ультразвука. — Амалия звучит слишком пафосно.
— Сказала девушка по имени Регина, — прокомментировала я. — А почему Эм?
— От английского Эмили, тупица, — Регина закатила глаза. — Ты заканчивала школу для слабоумных хранителей?
Я, глубоко вздохнув и подавив желание стукнуть Регину чем-нибудь тяжелым, мысленно пересчитала пять ангельских добродетелей: всепрощение, любовь, терпение, мудрость, вера.
— Учишь английский?
— Дурацкая школа с английским уклоном, — Регина покопалась в шкафу и взмахнула рукой, приказывая мне отвернуться.
— Хорошо… — протянула я. — Как в таком случае я могу звать тебя? Может быть, Рег?[2]