Отраслевые контрасты: телекоммуникации против автотранспорта

Поразительны контрасты между извращенным развитием конкуренции в телекоммуникационном секторе с одной стороны и такими областями глобального конкурентного успеха Японии, как автомобилестроение — с другой. Эти контрасты иллюстрируют влияние — в значительной степени, хотя и не полностью, порочное — таких кругов компенсации, как семья NTT, и поддерживающей модели государственного регулирования, которая сохранялась в телекоммуникационном секторе даже после распада семьи в 2002 году.

Такие производители телекоммуникационного оборудования, как NEC, в силу своей зависимости от NTT и выгодных ценовых параметров, предоставляемых семьей NTT, были вынуждены сосредоточиться на областях, представляющих особый интерес для NTT в Японии, а не на более обширных глобальных рынках. Подобная узкоспециализированная зависимость привела к созданию в некоторых областях, таких как оптическая связь, огромных возможностей с некоторой максимальной конкурентоспособностью на мировых рынках[265]. Тем не менее это также способствовало развитию описанной ранее эзотерической «галапагосской» ориентации.

В автомобильной промышленности, где не было сильного круга компенсации, крупные производители, а особенно борющиеся за свою долю рынка мелкие, напротив, направили свои усилия за рубеж, на обеспечение глобальной конкурентоспособности. Нащупав на мировом рынке нишу, они стали высококонкурентными в производстве компактных автомобилей. После нефтяного кризиса 1970-х годов эти автопроизводители стали первыми в мире в области энергоэффективности. По мере углубления мировых экологических проблем в 1990–2000-х годах они стали пионерами в производстве таких гибридных автомобилей, как Toyota Prius, а также таких электромобилей, как Nissan Leaf.

Круги компенсации в «софт»-коммуникации

Между событиями в сфере создания знаний и интеллектуального обмена и парохиальными моделями японской индустрии коммуникаций существуют интереснейшие параллели. И то и другое имеет для усилий Японии по адаптации к быстро меняющемуся внешнему миру глубокие последствия. Подобно электронным и телекоммуникационным компаниям, японские университеты, аналитические центры и СМИ также склонны сотрудничать друг с другом, чтобы стабилизировать структуру группы и максимизировать долгосрочную общественную выгоду, даже если они экстернализируют затраты за счет аутсайдеров. Таким образом, круги компенсации, очевидно, широко преобладают во всех измерениях японских коммуникаций — как внутри страны, так и в отношениях с остальным миром. Такое всепроникающее распространение кругов в критически важной сфере коммуникаций осложняет реакцию Японии на глобализацию, хотя смягчить возникающие проблемы может кросс-культурная медиация.

Время от времени Япония активно шла на интеллектуальный обмен с остальным миром, что происходило даже в течение долгих столетий ее социально-политической изоляции[266]. Однако даже в демократической послевоенной Японии в различных сферах интеллектуальной деятельности то и дело возникали «картели разума»[267]. Такие конфигурации систематически затрудняют и усложняют коммуникацию между Японией и внешним миром, тем самым задерживая полную глобализацию страны. Хотя «картели разума» действуют в совершенно иной социально-экономической сфере, они структурно похожи на семью NTT и, похоже, играют удивительно схожую функциональную роль в замедлении и ограничении интеграции Японии с зарубежными странами.

Рис. 9.4. Традиционные пресс-клубы как круги компенсации Источник: рисунок автора

Подобно семье NTT, в «картели разума» в качестве членов входят основные акторы определенной функциональной области, которые потенциально могут соперничать друг с другом. Такие объединения, как правило, подавляют конкуренцию. В сфере СМИ в картели разума входят представители таких основных газет, как «Йомиури симбун», «Асахи симбун» и «Нихон кэйдзай симбун», а также радио- и телевизионных сетей. На рабочем уровне типичными выразителями интересов являются пресс-клубы при каждом из основных министерств Японии и при офисе премьер-министра (кантэи). Эти клубы служат ареной для периодических брифингов, официальных и неофициальных, для аккредитованных представителей СМИ[268]. Базовая структура классической системы пресс-клуба представлена на рис. 9.4.

В функциональном плане связанные со СМИ картели стремятся к социализации риска и интернализации выгод в интересах членов группы, подобно тому, как это делают в своих соответствующих сферах семья NTT или Японская ассоциация банкиров. Конкретно, пресс-клубы социализируют риск путем одновременного разглашения организациям-членам конфиденциальной правительственной информации, что снижает вероятность неудобных «сенсаций» в СМИ, которые могут поставить в затруднительное положение как японские правительственные органы, так и журналистов, которые стали источником такой сенсации. Пресс-клубы также интернализируют преимущества, скрывая подробную информацию, включая конфиденциальные неформальные брифинги с ключевыми чиновниками, от лиц, не являющихся членами клубов. В последние годы пресс-клубы постепенно расширяют круг своих членов и спектр методов работы — например, в них принимаются избранные иностранные журналисты. Тем не менее укоренившаяся структура круга компенсации, объединяющая риски и вознаграждения при одновременной экстернализации затрат, все еще сохраняется.

Многие из профессий в сфере интеллектуальных услуг в Японии, как и пресс-клубы, также традиционно организованы как картели разума. Среди наиболее организованных — профессия юриста. Как и в случае с пресс-клубами (или семьей NTT, если уж на то пошло), ассоциации в таких областях имеют тенденцию к социализации рисков (через коллективные действия в решении проблем, начиная от финансового кризиса и заканчивая либерализацией торговли). Они также интернализируют выгоды, например, путем стандартизации профессиональных гонораров на взаимно комфортном уровне и ограничения доступа к членству. Традиционно в Японии доступ к профессии юриста является одним из самых строгих в мире: менее 3 % впервые сдающих экзамен проходят его успешно[269].

Университеты по своей природе являются относительно либеральными учреждениями, менее склонными к сговору и кооперации, чем многие другие сферы интеллектуальных услуг. Тем не менее в Японии они временами ведут себя одинаково, и в целом как класс, и в рамках отдельных учреждений [Pempel 1973]. Японская ассоциация национальных университетов, например, поддерживает уровень платы за обучение и институциональные правила, которые позволили увеличить число четырехгодичных университетов с 507 в 1990 году до 779 в 2015 году — в стране, чья база восемнадцатилетних студентов сократилась при этом с более 2,0 млн в 1990 году до менее чем 1,2 млн в 2015 году[270]. Некоторые крупные японские университеты проявляют нерешительность при найме иностранных преподавателей, даже обладающих высокой квалификацией [Hall I. 1988: 80–122].

Очевидно, что правительство иногда играет определенную роль в поддержании картелей разума, связанных с университетами. Например, Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий препятствует конкуренции между 604 частными университетами Японии[271], и иностранными университетами, крайне нерешительно квалифицируя последние как легитимные учебные заведения. Например, японский педагогический колледж Колумбийского университета был основан в 1987 году, но только в 2006 году Министерство образования Японии присвоило ему статус «иностранной аспирантуры»[272].

Выводы

Телекоммуникации — критически важный сектор связи между любой страной и остальным миром, значение которого возрастает по мере снижения стоимости связи и роста транснациональной социально-экономической взаимозависимости. Техническое качество телекоммуникаций является решающим фактором, определяющим — либо сдерживающим, либо облегчающим — способность страны приспосабливаться к глобальным изменениям и извлекать из них пользу. С середины 1970-х годов, по мере развития глобализации, интеллектуальная способность к транснациональной коммуникации также стала основным фактором, определяющим потенциал национального экономического роста.

Транснациональная коммуникация, таким образом, имеет два центральных измерения: технологическое и интеллектуальное. В обоих отношениях японская государственная политика и частная практика сдерживают коммуникацию через круги компенсации. Эти круги действительно повышают краткосрочную институциональную стабильность и часто рентабельность для вовлеченных субъектов, особенно отечественных. Однако они также подавляют обычно внутреннюю конкуренцию и дискриминируют внешних участников, что серьезно препятствует глобализации Японии.

В том секторе японской экономики, который производил средства коммуникации («хард»), круги компенсации, олицетворением которых в сфере телекоммуникаций является семья NTT, посредством преференциальной, высокодоходной практики закупок поощряли разработку высокопроизводительных, дорогостоящих устройств, таких как сотовый телефон i-mode и знаменитые суперкомпьютеры Fujitsu и NEC. Такая практика в течение многих лет успешно сдерживала проникновение на японский рынок иностранных конкурентов. Тем не менее они также заставили, отчасти из соображений защиты, японских поставщиков принять международные стандарты и сосредоточиться на все более замысловатых изделиях, представляющих для потребителей за пределами Японии лишь ограниченный интерес.