Очередную порцию горького лекарства Стефани демонстративно слила в ведро с грязной ветошью, которая осталась после перевязки Лорента. Ремедистка, давшая лекарство, лишь покачала головой, но настаивать не стала, понимая, что не имеет права указывать дочери графа.

Стефани больше не собиралась спать под воздействием какого-то дурманящего настоя. Да и толку от такого лекарства, если просыпаешься от кошмаров. Дождавшись, когда все уйдут, девушка пересела на кровать к брату. Она воссоздала в голове картину того места, где нашла Лорента: опушка с раскидистым дубом, останки растерзанного Вента… Были ли там следы какого-нибудь дикого зверя, вспомнить не получалось.

«Вместо того чтобы поехать за интендантом, надо было хорошенько осмотреться». Стефани вглядывалась в бледное лицо брата и думала, что же стряслось тогда в лесу. Нашел он Вента целым или уже растерзанным? И кто напал на него?

– Так, отец всегда говорил, что в сложной ситуации надо мыслить по порядку. С ног тебя определенно сбил конь, – начала рассуждать девушка, осторожно коснувшись ладони брата. Его кожа была сухая, как пергамент. – Почему конь так поступил? Он был недоволен тобой и показывал характер или был напуган, оборонялся, а ты случайно попал под удар? Хм… Вент вряд ли бы так поступил, значит… отцовский скакун.

На ум пришел момент, когда Пиль пробежал мимо нее с раной на боку.

– Интересно, его нашли? Или нет? – Мимо по коридору пробежала ремедистка, заставив Стефани вздрогнуть.

В госпитале начиналась утренняя суета, и служащие спешили приступить к обязанностям. Разговоры, топот, даже звук разбитого стекла донеслись до острого слуха девушки.

– Получается вот что… Ты нашел Вента, но на тебя напали… – Стефани с минуту помолчала. – Медведь? Может, волк? Если в лесу завелась стая таких волков, как я видела сегодня ночью, то удивляться нечему. Вопрос… Вопрос в том, Лорент, почему нападавший тебя не тронул?

Какой бы жуткой и отвратительной ни представлялась сцена, где вместо растерзанного коня лежит обглоданное тело брата, девушка продолжала думать в этом направлении. Интуиция шептала, что ключ к разгадке именно в этом. Но у нее не находилось ни одного достойного объяснения: почему хищник, сожравший почти целого коня, побрезговал лежащим без сознания человеком?

«Может быть, он был сыт? Может, я спугнула его? Вот бы ты пришел в себя и все рассказал». Стефани легла рядом с братом, обняв его руку своими. Лорент не пошевелился. Девушка смотрела в окно на светлеющее небо и перебирала варианты того, что могло случиться там, в лесу. Потом решила, что, возможно, никакого зверя и не было. И когда брат приехал на опушку, там уже лежал растерзанный Вент. Лорент замешкался и подвел Пиля слишком близко, за что тот его ударил и убежал…

«Но откуда тогда взялась рана на боку Пиля? Нет, кто-то все-таки напал, – спорила девушка сама с собой. – Это же ведь была не ссадина, а рваная рана! Ее мог нанести только зверь».

Стефани продолжала перебирать ответы, несмотря на внезапно навалившееся чувство усталости. Даже неудобная поза и жесткий матрац не мешали пациентке периодически прикрывать глаза и наслаждаться дремотой. Она зевнула. Один, второй раз. Снова подумала о несчастном брате. Еще раз зевнула… и в итоге провалилась в крепкий, безмятежный сон.

– Мадемуазель. – Кто-то настойчиво потряс Стефани за плечо. – Мадемуазель, просыпайтесь.

– Угу. – Она не шелохнулась.

– Мадемуазель, – с легким раздражением проговорил знакомый голос. – Просыпайтесь. Вам следует спать в своей кровати.

– Зачем? – сквозь сон просипела девушка.

– Затем, что так положено! – гневно бросил нарушитель спокойствия.

Стефани чуть приоткрыла глаза, посмотрела на лежащую перед лицом руку брата. Из окна на них лился яркий дневной свет, заставляя щуриться спросонок. Сейчас ей так хорошо… Зачем вставать и идти куда-то? Зачем просыпаться, когда сон сладок, как цветочный мед?

– Мадемуазель! – голос прозвучал еще требовательнее. Ее уже никто не тряс, свет в комнате слегка померк.

Стефани наконец открыла глаза и увидела Климента де Пероля, который загородил собой часть оконного проема.