Над мрачными и безлюдными землями опускается тьма, самое лучшее время суток для темных ритуалов. Однако сегодняшняя ночь особенная из-за шумного праздника посреди глухого леса. Все окрестные деревни в полном составе пришли под кроны многолетних дубов и вязов. Деревья в лесу выглядят довольно пугающе с черной корой и странными формами стволов и веток.

По полянам и опушкам ходят веселые люди, танцуют вокруг костров и обмениваются новостями. Типичный праздник, если бы не ритуальные жертвоприношения у основания самого большого дуба, возвышающегося на пригорке. С легкой руки можно дать дереву аж тысячу лет, настоящий король леса в окружении свиты. Костры и люди отбрасывают пляшущие тени, поэтому кажется, что участников гораздо больше, а вскоре присоединяются еще пятеро.

Где-нибудь в Манарии такое сборище трудно представить, так как жрецы Герона пристально следят за народом, и если бы деревни на одну ночь собрались в лесу для странных действий, то в итоге в гостях увидели бы инквизиторов. Здесь же Сарефа и спутников принимают без каких-либо проверок, угощают странным напитком и дарят венки. Сразу видно, что жители глухого края ничего не боятся под защитой Квиланы.

Вампир встречает знакомого старосту, и тот с удовольствием ведет прямо к алтарю богини урожая и плодородия. Под гигантскими корнями дуба установлен каменный постамент с чашей. По трещинам, мху и стачиванию краев можно заявить, что эти предметы такие же древние, как и нависающий дуб.

В чаше плавают кости в крови убитых овец и коз. Староста рассказывает, что в финале праздника юные девы будут зачерпывать из чаши кровь, поливать корни дуба и обмазывать кору, а юноши станут закапывать кости рядом с деревом.

— По пути я видел вымершую деревню. — Говорит Сареф.

— Да, Чернопеньки Квилана выбрала для Семилетней Дани. Теперь наш урожай будет огромным, реки станут полны рыбы, а леса зверьем, ягодами и грибами. Может, мы живем скромно, но никогда не знаем голода. Да и болезни нас обойдут стороной, как и всякие злые люди. — Собеседник абсолютно спокойно говорит о смерти почти пятидесяти человек.

— А если однажды вашу деревню выберет Квилана?

— Чему быть, того не миновать. — Пожимает плечами староста. — В таком порядке жили мои прадеды и не мне роптать.

— Но ведь так однажды деревень не останется. — Возражает юноша.

— О нет, Квилана милосердна и дальновидна. После Дани всегда происходит всплеск рождаемости, те же Чернопеньки скоро будут заселены семьями из ближайших деревень. Мы не строим больших поселений, а избираем тех, кто покинет родную деревню. Все ушедшие семьи собираются вместе и создают новый дом. Квилана забирает одну деревню, но в следующие семь лет появятся две, а то и три. — Староста с радостью рассказывает о местных обычаях, показывая максимальную открытость. «Для них такой уклад жизни привычен».

— Но ведь должно быть еще внутреннее святилище. Покажите мне его, пожалуйста.

— Не могу, юноша, не могу. — Качает головой староста. — Туда чужакам нет входа. Квилана может разозлиться и убить вас.

— Считайте, что я не чужак. Я — бог Хаоса. Разве не могу навестить сестру? — Сареф смотрит в глаза собеседника и без оглядки врет.

— О чем вы…