Он установил секундомер в смартфоне, взмахнул рукой, отмечая начало отсчета, и завел мотор. В условиях плотного городского движения это заняло пять минут. Потом Арне остановился в пешеходной зоне на Доктор-Кюльц-ринг. Выйдя из машины и заблокировав дверь, он задался вопросом, что делал преступник сразу после похищения матери и дочери. Как-никак, между этими событиями и смертью Анналены Винцер прошло около четырех часов.

– Эй, вы что, слепой? – окликнула Арне сотрудница службы безопасности, указывая на знак, запрещающий парковку. Тем самым она хотела донести до наглеца, что тот не может поставить свою «Шкоду» перед входом в торговый центр «Альтмаркт-галери».

Арне достал полицейский значок.

– Я расследую исчезновение восьмилетнего ребенка. Если у вас нет сердца, можете пожаловаться на меня начальству. Я Хоэнек. Бернхард Хоэнек.

– У меня самой есть дети, и мне все равно, кто вы такой. Вы не имеете права…

Больше Арне ничего не слышал, потому что, погруженный в размышления, уже бродил по «Альтмаркт-галери», сканируя взглядом каждый метр. То же должен был делать в свое время и преступник, когда изучал торговый центр и окрестности. Он все рассчитал заранее, вычислил каждый шаг, так сказать. Не зря пресса уже окрестила его «Числовым убийцей». Это прозвище должно было ему понравиться.

– Кто ты? – бормотал Арне, вглядываясь в витрины.

Так он дошел до магазина игрушек, где Лилиану якобы видели последний раз.

Штиллер вошел в дверь и после недолгих расспросов оказался лицом к лицу с той самой продавщицей.

– Это ужасно, – сказала Илона Херфурт. – Я подошла к девочке возле полки с куклами и спросила, могу ли чем-нибудь ей помочь. Но девочка покачала головой и перешла к другой полке. – Она показала на полку с бисером, стразами и другими товарами для рукоделия. – Подумать только, я была последней, кто с ней говорил… Боже…

– Как именно вы к ней обратились? – спросил Арне.

– Что вы имеете в виду? – не поняла продавщица.

– Я имею в виду, что маленькая девочка, одна, без родителей, бродила по вашему магазину. Может, засовывала палец в рот и думала при этом, неужели ей нельзя хотя бы потрогать этих красивых кукол…

– Понимаю. По-вашему, я должна была принять ее за малолетнюю воровку?.. Нет, к нам часто заглядывают дети. И мы не выгоняем их, ни в коем случае. Ведь именно они наши настоящие покупатели, они должны убедить родителей приобрести понравившуюся игрушку.

Арне огляделся. Всех детей в магазине, сколько он мог видеть, сопровождали взрослые.

– Не поймите меня превратно, я вас ни в чем не упрекаю. Просто мне важно представлять себе, как это было. Кроме девочки… вам не показалось, что кто-то из покупателей вел себя странно… на ваш взгляд?

– Нет, – ответила Илона Херфурт. – Девочка была одна, и я не заметила, чтобы она с кем-то разговаривала. – Продавщица приложила палец к губам. – Не понимаю… другие тоже должны были ее видеть… Охранник, например.

– Охранник?

– Да, один из их команды бродил взад-вперед перед магазином.

– Вы его знаете?