– Музыка? – удивился Арне.

– Это может быть и голосовое сообщение, и записанный текст, и любая другая аудиозапись. Открыть?

Арне рассеянно кивнул, и Самуэль включил динамики.

Мелодия и в самом деле походила на песню, только без голоса. Арне различал фортепиано и струнные. Но было кое-что еще…

– Нет, нет… это невозможно… – пробормотал комиссар и попробовал сосредоточиться на звуках.

– Всё в порядке? – спросил Самуэль, заметив его волнение.

Арне кивнул. Странная мелодия, одновременно меланхоличная и пафосная. Душераздирающая. Отдаленно напоминающая «Лунную сонату» Бетховена. И привязчивая, Арне был вынужден это признать.

В какой-то момент он услышал, что Самуэль тоже подпевает.

– Вам знакома эта вещь? – спросил он.

– Нет. Она совершенно не в моем вкусе. Предпочитаю хиты Роланда Кайзера[11]. – Арне рассмеялся и напел его «Санта-Марию».

Арне прикрыл глаза, не отдавая себе в том отчета. Ему вдруг вспомнился давнишний концерт, «Кайзермания» на берегу Эльбы. Его бывшая была без ума от популярного певца. И Арне послушно пошел с ней, даже подпевал «Семи винным бочонкам». Потом ему было стыдно. Сам Кайзер в одном из своих интервью назвал эту песню инородным телом в его репертуаре.

– Спасибо, я услышал достаточно, – сказал Арне, и Самуэль остановил запись. – Отправьте мне копию на рабочий адрес. И присмотритесь внимательней к этому файлу. Может, заметите что-нибудь интересное…

– Я все сделаю, но музыка… она вам о чем-нибудь говорит?

– Возможно, – уклонился от ответа Арне.

Он не готов был в этом признаться, но звуки напомнили ему о вчерашнем разговоре с Манди Луппа. Сумасшедшая, которая хотела заявить о пропаже воображаемого ребенка, напевала именно эту мелодию.