Глава XI Он вернулся!

Погода была замечательной: ласковое солнце нежно грело лицо, птички успокаивающе щебетали свои чудесные мелодии, мягкий, теплый ветерок помогал прийти в себя после крепкого сна. Словом, идеальное утро. Но не для Виктора, ведь проснулся он на дорожной обочине. Ко всему прочему, придя в себя, юноша ощущал боль в каждой косточке, в каждой мышце своего тела после вчерашней встречи с братом. Все лицо было в запекшейся крови, но, как уже сказано, зла на брата он все равно не держал, напротив, Виктор его понимал и нисколько не осуждал, так как гнев Юрия был оправдан. Более того, изгнанный сам жаждал подобного наказания. Страдания его физические хоть немного способны были отвлечь от страданий душевных и на самую малость заглушить крики совести и агонии от потери отца. Виктор сам не знал, как бы он вел себя на его месте, ведь старший брат был абсолютно прав. Да, возможно, Юрий не мог что-то внятно объяснить или доказать, но он ведь чувствовал, что младший и есть корень зла, из-за которого в семье начались проблемы. Так же это чувствовал и сам Виктор. А еще юноша был уверен, что его брату все происходящие дается совсем непросто. Он по глазам видел, что брату больно от того, что он гонит его, Виктор был в этом уверен. Но таково было решение Юрия, и младший брат относился к нему с уважением и пониманием. К тому же Кротов-младший ощущал себя, чуть ли не проклятым, и считал, что без него его семье будет только лучше. Теперь уже ему предстояло принести себя в жертву, как недавно это сделал отец для их общего блага. Домой он возвращаться не собирался. Нет, не от гордости, совсем наоборот, Виктор считал, как и Юрий: не станет его, и все беды покинут их дом. А для семейства Кротовых за последнее время бед вышло уж слишком много. Несправедливо много. Виктор искренне считал это несправедливостью. Если у него и была обида, то только именно на эту нее. «Если уж страдать, то только мне», — размышлял парень. — «Почему убили папу? Почему мама теперь никак не может успокоиться? Почему Юра все никак не придет в себя? Почему они? За что?! Ведь это все я! Я и только я должен был отвечать…». Эти вопросы не давали ему покоя и сводили с ума. Пошарив по карманам, молодой человек обнаружил свой сломанный телефон, а также — практически полное отсутствие денег. Ну, у него остались хотя бы подаренные отцом наручные часы. После недолгих раздумий Кротов принял решение в тайне вернуться домой и забрать свою кредитку, дабы он мог протянуть хоть немного и банально не умереть с голоду. Сделать это нужно было сегодня, пока Надежда Алексеевна не вернулась домой и не спохватились своего сына. Но для начала нужно было понять, где он вообще находится. Вокруг одно сплошное поле, ему было совсем непонятно, куда нужно идти. Видимо, вчера он прошел куда больше, нежели предполагал. Ничего лучше, как пойти наугад, доверившись интуиции, молодой человек придумать не мог. Спустя несколько километров юноша усомнился в правильности выбора своего пути, но, немного погодя, стал вспоминать местность. И вот спустя пару часов и, по приблизительным подсчетам, около десяти километров, Виктор вышел к своему дому. Войти он решил через задний вход, дабы не привлекать внимания, но он оказался заперт, и ему, словно воришке, пришлось воспользоваться окном. Пробравшись в дом, юноша понял, что в нем никого нет. Благодаря этому он смог привести себя в порядок, переодеться и в придачу к банковской карте прихватил с собой еще большой пакет своих вещей. В его родном поселке нельзя было останавливаться, ведь тогда бы он быстро стал обнаруженным. Поселок-то маленький, и все его обитатели знают друг друга. Решено было отправиться в соседний, промышленно-рабочий поселок. Расстояние до него было порядка пятнадцати километров, но твердо решившего идти человека это не останавливало, да и спешить ему было некуда. После обеда младший Кротов, наконец, добрался до таблички и пошел прямо по дороге, куда глаза глядят. Нужно сказать, что контрастом между его родным, элитным поселком и этим населенным пунктом, он был просто потрясен. Маленькие домики-избушки, разбитые дороги, грязь и мусор повсюду. Люди так же крайне отличались от привычных непринужденных и вечно жизнерадостных обитателей его родного поселка. У вторых же лица были суровые, уставшие, а моментом — даже злые. Ничего удивительного, думалось Виктору, жить в таких ужасных условиях и сохранять позитивный настрой, наверное, нереально. Через какое-то время, молодой человек добрался до местного рынка. Люди в нем были словно муравьи: все спешили куда-то, торопились, кричали, толкали впереди себя тележки с не пойми чем. Удивительно, но поначалу вся эта рыночная жизнь, кажется абсолютно хаотичной, но немного времени спустя начинаешь понимать, что правит в ней гармония. Каждый знал свое дело и место. А еще хорошо запоминался запах рынка. Весь он был словно пропитан квашеной капустой. Перекусив пирожком, страшно подумать с чем, Виктор продолжил свой путь, изучая местность. Его ноги ужасно болели, но он продолжал идти. Идти, не ведая, куда и зачем. Это успокаивало его, утешало и помогало не думать о тех тяжких испытаниях, что навалились на него и всю его семью.

К вечеру Виктор уже обошел весь поселок вдоль и поперек и в итоге остановился на берегу реки под большим и старым дубом. Под деревом находилась дряхлая деревянная скамейка. «Здесь и переночую», — подумал юноша и приступил устраиваться поудобней. Тогда он впервые в жизни наблюдал за закатом. Удивительно, и почему Виктор раньше не замечал всей этой красоты, не испытывал волнующего потрясения от такого маленького чуда, как, казалось бы, самый обыкновенный заход солнца. Но глядя на пейзаж, ему становилось грустно. Наверное, от того, что невольно вспомнил о папе и понял, что отцу уже никогда не суждено насладиться медленным, но таким чарующим уходом солнца в умиротворенных, безмятежных водах простой деревенской реки. О да, только тогда, сквозь призму страданий парень действительно начал смотреть на жизнь по-другому. Еще совсем недавно, глядя на обитателей этой глубинки, он бы кроме презрения или, максимум, жалости не испытывал бы никаких чувств. Ведь Кротов всегда был богатым, обеспеченным и ухоженным ребенком с хорошим воспитанием. Он искренне считал, что если человек ничего не может добиться, то это сугубо его проблемы — он просто жалкий неудачник, который недостаточно старается, дабы доказать обратное. Ну а теперь кто он? Самый обыкновенный бездомный, нищий и голодный. Снимите с него дорогие одежды, отправьте на какой-нибудь центральный вокзал и его уже никто на вид не отличит от беспризорников, что всю жизнь промышляют мелкими кражами да попрошайничеством. Да и любого человека так же. Все мы на вид одинаковые и только тряпки спасают наше положение. А для птиц, что парят над нами, мы словно насекомые: для них мы все такие маленькие и отнюдь не оригинальные. Готовясь ко сну, лежа на скамейке, Виктора не покидали мысли о его семье: как они там? Как себя чувствует мама, Ксюша, Дима и Юра? Смогут ли они его простить? Думал он также и о Геннадии Юрьевиче, который был так к нему добр. Возникали даже мысли уйти к нему, но тогда это был бы уход наполовину, и мама с Ксюшей сделали бы все, чтобы он вернулся. Нет, так было бы неправильно, и к тому же была еще надежда, что они еще обязательно увидятся. Нужно только время, и это время младший Кротов должен провести вдали от них. С этими мыслями он и уснул, хоть на улице было немного прохладно. Но выспаться нормально нашему герою было не суждено, и он проснулся от удара какой-то палки по его многострадальным ребрам.

— Это мое место! Проваливай! — говорил какой-то нетрезвый, бородатый и весьма крупных размеров человек. От неожиданного удара юноша подскочил с места, но все же спросонья толком ничего не смог разобрать. Тогда незнакомый мужчина нанес второй удар по голове, и Виктор снова оказался в лежачем положении, но уже на земле.

— Я что, неясно сказал? Пошел вон отсюда! — приближаясь, кричал охрипшим голосом незнакомец. Парень ужасно перепугался этого, судя по всему, бездомного человека и попытался наскоро уползти от него, так как паника не позволяла ему встать на ноги. А мужчина все продолжал приближаться, он уже был готов нанести новый удар, как Виктор нащупал рукой какой-то камень и бросил что было силы в непрошенного гостя, целясь в голову. Бросок оказался точным и незнакомец тут же упал на землю. Он не шевелился и, как Кротову показалось, даже не дышал. Юноша поднялся и не спеша направился к нему проверить, жив ли он вообще. Подойдя достаточно близко, Виктор наклонился и стал ожидать от бородача каких-либо признаков жизни. Тишина. Ничего не происходило. Вдруг, мужик как заорет, словно сумасшедший! Отскочив от него с перепугу, изгнанник вернулся к лавочке, чтобы забрать свой пакет с вещами и побежал вдоль речки так быстро, что выпивший незнакомец мог запомнить только его пятки. Убежав на достаточно безопасное расстояние, Виктор принялся прислушиваться и вглядываться в темноту, ожидая погони. Сердце вырывалось из груди, и ужасно кололо в боку. Ему был просто необходим отдых. Немного успокоившись, молодой человек подыскал для себя достаточно пригодную полянку, расстелил одни свои вещи как простынку, а другие использовал в качестве одеяла. Как же паршиво он чувствовал себя в этот момент! Ему отчаянно хотелось с кем-либо, ну хоть с кем-нибудь, поговорить, поделиться всем тем, что на него навалилось. Виктор чувствовал себя до безумия одиноким, и был даже не против возвращения его галлюцинаций. Он жаждал, чтобы хотя бы в бреду мог себя почувствовать не таким одиноким, что есть кто-то рядом, кто-то, кто может его выслушать и ответить. Какое же это счастье — всегда иметь человека, способного просто выслушать и сказать пару слов в ответ. Но Виктор продолжал себя винить и считал, что он не был достоин права обладать таким сокровищем, и его страдания — поделом ему. Некоторое время юноша еще в страхе вслушивался в тишину, однако, сон все-таки овладел им, и он, наконец, ощутил покой в забвении.

Наутро Виктор вспомнил, что во всей деревне он не обнаружил ни одного банкомата, и у него не было возможности снять деньги с карты. Поэтому он сразу же отправился на рынок в поисках того, что всегда ему было чуждо — он искал работу. Но и здесь молодого человека ждало разочарование: никто ни собирался брать незнакомого человека с улицы с паршивым видом на работу. Только брезгливые и недоверчивые взгляды, подкрепленные одним лишь словом «нет». Чтобы убить время, Виктор бродил из одного конца деревни в другой, полный решимости попытать счастье на следующий день. Идти ночевать на речку он побоялся, поэтому решил провести ночь на рынке. Было пасмурно, и в итоге все-таки пошел сильный дождь, хоть и теплый, но ветер, продувал все кости. Даже погода ополчилась против юноши. Хоть Виктору и удалось спрятаться от дождя под крышей небольшой торговой лавки, согреться у него так и не получилось. Под шум дождя, где-то отдаленно завыли собаки, а потом они пришли к нему. Всего в стае было шесть крупных и две маленьких собачонки. Окружив маленький временный домик, они принялись дружно лаять и гавкать на Кротова, демонстрируя свои хищные оскалы. Хоть юноша и был внутри торговой лавки, передняя стенка ее была не выше метра, так что она вряд ли стала бы для них препятствием, если бы они решили они его атаковать. Но потом все они, как по сигналу, умолкли. В воздухе повисла тревожная и пугающая тишина, нарушаемая лишь стуком дождя. Молодой человек стал готовиться к худшему. И не зря. Через несколько секунд, к нему запрыгнул огромный черный кобель. Виктор сразу понял — это был вожак. Но, к удивлению, он совсем не подавал никаких признаков агрессии, и через мгновение парень узнал его. Это был тот же самый пес, которого Виктор повстречал, убегая от дома взломщика Сергея! Пес принялся обнюхивать забившегося и трясущегося от холода и страха молодого человека, а после жалостливо заскулил и начал прижиматься к нему. Невероятно, пес пытался согреть его! А после в ларек запрыгнули все остальные собаки и, следуя примеру вожака, принялись ложиться рядом с юношей, грея своим теплом. И хоть от них и плохо пахло, Виктор никогда раньше не был так рад новому знакомству.