— Сергей, но зови меня Ботом, я привык уже, да и нравится больше.

— Хорошо, как скажешь.

— А где ты живешь? Ну или куда нам нужно будет ехать?

— На запад от города, в другой конец. У тебя есть деньги на такси?

— Да, конечно, — сделав некоторую паузу Кротов продолжил. — Последнюю запись уже не нужно будет копировать, это как раз та, за которую говорил Филипп.

— Да, я понимаю. Конечно, мне интересно было бы глянуть, что там, но время не ждет! Может, тебе нужно собрать какие-нибудь вещи? Ведь неизвестно, когда ты сможешь вернуться домой.

— Да нет, я не буду брать с собой ничего. Только потом нам все-таки нужно будет добраться до моих родителей.

— Да, завтра днем мы так и поступим.

Спустя некоторое время молодые люди закончили запись, собрали все оборудование и отправились к дому Сергея. Жил он и вправду в другом конце города, даже за городом, в небольшом домике на отшибе подмосковной деревушки, название которой мало кто знал. Войдя в домик, Виктор сразу же провел аналогию с убежищем Филиппа: все было так же — очень скромно и компактно. Весь дом состоял из двух комнат: первая была прихожей и кухней по совместительству, а вторая же заключала в себе спальню, гостиную и рабочий кабинет хозяина. На кухне из мебели был один небольшой обеденный столик да газовая плита, подключенная не к системе газоснабжения, а к самому обыкновенному газовому баллону. Пол во всем доме был залит бетоном и выкрашен в коричневый цвет, судя по всему очень давно. По приглашению хозяина Виктор прошел в его спальню и присел на кровать. Во всем доме было всего одно окно, и то наглухо закрыто ставнями, но все же через него можно было разглядеть, что рассвет еще не скоро. Рядом с кроватью стоял небольшой столик, на котором располагалось множество всевозможных деталей и инструментов.

— Тебе неплохо было бы поспать. Отдохни пару часов, я разбужу тебя, — предложил хозяин маленького домика. Нужно отметить, что Кротов устал ужасно и еле сдерживал себя, чтобы не вырубится в ту же секунду, да и странные, весьма старые настенные часы убаюкивали своим надоедливым тиканьем.

— Я бы с радостью, но уже на рассвете я хочу все рассказать папе. Некогда отдыхать.

— Да, ты прав, позволь мне пройти к столику — кое-что нужно найти.

Виктор исполнил просьбу. Бот-Сергей прошел к своему столику и что-то принялся искать. Гость же сконцентрировал внимание на шумных часах. Тик-тик-тик, — гипнотически отдавали они каждую секунду, вдруг юноша почувствовал резкую острую боль в затылке. Часов он больше не слышал.

Виктору было неизвестно, сколько он находился в отключке: может, несколько часов, а, может, десять минут. В горле образовался тошнотворный ком, и парня могло вырвать в любую секунду. С трудом открыв глаза, он, было, рефлекторно попытался дотронуться до затылка, от которого, словно дурацкие часы, тикающе пульсировала боль. Однако у него ничего не вышло, так как руки его были связанны за спиной. Секунду спустя пленник понял, что ноги тоже были перетянуты веревкой.

— Ты прости меня, но у меня нет другого выбора, — в помещении было темно, но Виктор узнал голос Сергея. Ему не было страшно, лишь досада от того, что все опять пошло наперекосяк, раздирала его изнутри. Кротов ничего не ответил: ему не сильно хотелось, и к тому же все его силы были направлены на то, чтобы скорее прийти в себя и начать нормально соображать. Включив свет, похититель продолжил говорить:

— Помнишь, я тебе рассказывал про «Злого»? — продолжал Сергей. — Так вот, его-то убили, а брат его, которого мы с Игорем обчистили, жив и здоров. Более того, он унаследовал положение своего бешенного родича и стал главарем всей группировки. Он меня-то и нашел, когда я ушел от Филиппа и, конечно, напомнил о том долге, что за мной висит, да еще проценты сумасшедшие накрутил. Естественно, он знал, что я был не способен рассчитаться, и поэтому предложил мне работать на него, чтобы отдать долг. Но дело в том, что он мне практически не платит, а проценты растут. Вот я и решил продать тебя и все записи отцу того сумасшедшего и, наконец, обрести свободу. Молчишь? Понимаю, но надеюсь, ты меня поймешь и простишь. Ладно, тебе свет оставить?

— Предатель… — еле слышно прошептал Виктор.

— Что? — сделав вид, что не услышал, ответил Сергей.

— Оставь, — выдавил из себя Кротов, и Сергей ушел, оставив свет включенным. Пленник же сразу приступил к исследованию места. Судя по всему, это был небольшой погреб или подвал. В нем было холодно и сыро. Обшарив глазами все помещение, Виктор ничего не обнаружил, кроме двух пустых бетонных полок. Паника стала понемногу им овладевать. Спустя пару секунд юноша смекнул, что дом старый, значит, и подвал тоже, а так как в нем было сыро, предположил, что бетонные полки можно будет сломать. Так оно и вышло: бетон под воздействием многолетней сырости легко крошился в руках, и парень приступил ломать его с надеждой, что ему удастся отломить острый осколок и перерезать им веревки.

Тот факт, что он находился спиной к полкам и не мог видеть, что у него вообще выходит, затруднял положение, но со временем Виктору все же удалось приловчиться. И вот, наконец, он почувствовал острый край, да так, что порезал сразу два пальца на правой руке. Развернувшись, чтобы разглядеть то, что нанесло ему порез, узник обнаружил в бетоне кусок небрежно отпиленной арматуры. Невольно и немного безумно улыбнувшись, он с новыми силами приступил прокладывать путь к своей свободе. Поначалу пытался как можно аккуратней разрезать веревку, но каждый раз, делая вертикальное движение кистями рук, он получал дополнительный надрез на руках. Его это бесило и выводило из себя, что в итоге и помогло освободиться, так как гнев его притупил боль, и, не обращая на нее внимание, Кротов стал намного энергичней резать веревку, а вместе с ней и свою плоть. Молодой человек уже чувствовал, как слабеет петля на руках, но вместе с этим ощущал, что кровь его уже не просто капает, а решительно течет по рукам, словно вода со старого ржавого крана в раковине. И вот, о чудо, веревка поддалась, и руки юноши больше ничего не сковывало. Истерически улыбнувшись, Виктор машинально посмотрел на раны, полученные в борьбе за свободу. Кровь текла и не думала останавливаться, кожа на предплечьях напоминала тряпку после того, как с ней порезвился брошенный дворовый пес. Плоть, в которой, словно ювелиром, были вставлены камушки-крошки бетона, была отчетливо видна. Но, как ни странно, зрелище это вовсе не пугало его, и он совсем не чувствовал боли. Освободившись от веревки на ногах, уже почти свободный человек спешно приступил вытаскивать все тот же кусок арматуры, что помог обрести свободу, взяв с него сполна кровью и плотью. Практически на всех пальцах были сломаны ногти, но юноша героически не думал останавливаться, ведь ему нужно было хоть чем-то противостоять хозяину дома, пленившего его. Разрушив полку до основания, Виктор обнаружил, что арматура встроена в саму стену, и в этот же момент послышались шаги, спускающиеся вниз по ступенькам.