Целыми днями он, неспешно копаясь в своих воспоминаниях, размышлял о дорогих ему людях, о красивом городе на берегу Волги, где прошли детство и юность, об учебе в военном училище, о первых шагах в небе… Мысли об этом согревали душу и не давали отчаянию взять верх в безвыходной и, казалось, критической ситуации.

«Надо что-то придумать… — морщил лоб и напрягал фантазию майор, — иначе я навеки сгину в печально известных китайских тюрьмах».

Скоро допросы возобновились с ужасающим постоянством. Его отводили в кабинет к следователям раз в неделю. Тактику очкастый толстяк избрал примитивную, но довольно болезненную… Отныне верзилы били пленного не абы как, а старались угодить дубинками по нездоровому, и без того опухшему колену. После очередного допроса в камеру наведывался лекарь и, осмотрев следы изуверств, минут тридцать производил оздоровительные манипуляции. Он делал какие-то уколы, осторожно втирал мази… Боль не отпускала, но гематомы и прочих неприятностей не образовывалось, хотя дотронуться до сустава дня три-четыре было невозможно. Молодой организм пока справлялся и через неделю — на очередной допрос, он ковылял самостоятельно. И все повторялось сызнова…

Скоро Владислав начал привыкать к установившемуся распорядку. Синяки не сходили с тела, но чувствительность слегка притупилась. Во время экзекуций он старался лишь прикрыть от дубинок колено, скрипя зубами, в ожидании окончания пытки. Изощренный следователь, не обнаруживая положительных сдвигов в сознании летчика, иногда терял терпение и били Берестова гораздо дольше… Через три месяца летчик без посторонней помощи передвигаться уже не мог…

Чувство к Александре неумолимо росло. Болезненные сожаления о не сложившихся отношениях с Настей постепенно вытеснялись из сердца, уступая место столь же сильному влечению к другому человеку. Старшая из сестер последовательно, шаг за шагом, уходила со «сцены», оставляя право на главную «роль» — младшей…

Прощаясь в пятницу с неожиданно нагрянувшими гостями, Берестов, чуть задержав молодую девушку в прихожей, пригласил её в субботу в клуб.

— Мы не собирались… — растерянно ответила та, но сразу же добавила: — хорошо Влад, я приду…

— Я зайду за тобой, хочешь? Я обязательно за тобой зайду…

Кивнув на прощание, Саша, весьма удивленная его приглашением и настойчивостью, ушла. Остаток вечера Владислав просидел на диване, не отрывая озадаченного взгляда от того места — у балконной двери, где недавно стояла девушка…

«В ней есть нечто совершенно особенное, — размышлял пилот, проснувшись субботним утром и не торопясь вставать с постели, — нечто такое, чего нет даже в Анастасии. Абсолютная доверчивость… Безмерное стремление идти за своим счастьем не оглядываясь… Сказал бы я другой: подожди — подумаю малость… Вот разберусь с любовью к твоей сестре… На ракетный залп не подпустила б больше!

Да, — не говорил я Александре такого. Но вижу ведь — все поняла без слов и простила…»

И опять Берестов, не находя места, полдня метался по пустой квартире. Не сумев дождаться нужного часа, он отправился в соседний дом раньше…

— Здравствуй Влад! Проходи… — приветливо улыбнулась открывшая дверь Настя и доверительно зашептала: — наша девочка едва ли не с утра готовится к твоему приходу. Она сейчас в ванной… Подожди в зале.

Войдя в комнату, майор пожал руку Максиму и уселся в предложенное кресло. По телевизору шла очередная серия «Семнадцати мгновений весны» и капитан, оторвавшись от экрана, признался:

— Наверное, в пятый раз смотрю… Артисты играют — загляденье!

— Да, фильм не первой свежести, но по-прежнему захватывает…

Владислав как-то был уже у Лихачевых дома, помогая однажды дотащить тяжелые сумки от автобусной станции. Сейчас он подробнее рассматривал своеобразный интерьер и уютную обстановку квартиры, созданную воображением и фантазией Анастасии…

Вернувшись с кухни, хранительница местного очага принесла только что сваренный черный кофе и подала мужчинам чашки. Макс сделал первый глоток и, вновь увлекшись фильмом, забыл о напитке…

Короткий домашний халатик не скрывал красивых, ровных ног Насти, и пилот невольно засмотревшись на девушку, тоже запамятовал о кофе. Перехватив его взгляд и, незаметно погрозив пальцем, девушка лукаво улыбнулась:

— Раз мы решили остаться только друзьями — не трать понапрасну желание. Да и зря ты любуешься мной… Мы с сестрой занимались художественной гимнастикой, правда в разных возрастных группах… Но, она до сих пор не оставила оного увлечения. Относиться серьезно, побеждает на соревнованиях. И смею тебя уверить — у Сашеньки ножки и в целом фигура — гораздо лучше!