– Ой! – всплеснула руками Глаша, – Степан, уж извините, не знаю, как по батюшке, вы, наверное, есть хотите!

– Ерофеевич, но лучше так и зовите – Степан. А кормить не надо, не голодный я.

– Да как не голодный, вы же с утра тут не емши, я видела!

– Ничего страшного, у меня и хлеб есть, и сало.

– Степан Ерофеевич, яишенку, а? Я мигом.

– Ох, Глаша опасная ты женщина, ну давай. Подкрепиться никогда не помешает.

Огромная сковородка с глазуньей, жареной на сале, ещё шкворчащая, с позолоченными колечками лука, и помидорный салатик с кубиками брынзы возникли как по волшебству. А всё это великолепие завершала большая кружка кваса и краюха свежего хлеба.

Уплетая яичницу, Пласт изумился, как разительно изменилась обстановка на кухне. Люди заработали споро, с огоньком и даже с улыбками на лицах. Быстро и с удовольствием справившись с угощением, Щербин привалился к стене.

– Ох, девоньки, вот накормили, встать не могу. Ох, дай вам бог здоровья.

– И вам на здоровье, Степан Ерофеевич!

Опровергая свои же слова, Пласт встал и повёл плечами.

– Вот теперь и поговорить можно. Шура есть у вас место, где я с этим гавриком смогу с глазу на глаз поговорить?

Место нашлось в кладовке, где уже стояло несколько бочек с рыбой. После сытного обеда Пласту захотелось сделать что-то доброе, хорошее. К тому же на полке стояла пустая консервная банка из-под кефали. В неё он и зачерпнул воды из бочки, а затем медленно начал лить на голову заведующего. Секунд через двадцать тот открыл глаза и уставился на Щербина. Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, а потом Сокур начал отползать, вернее, попытался, но упёрся головой в одну из бочек.

– Очухался, вошь, – Пласт ласково потрепал заведующего по щеке. – А давай я тебя тут и утоплю, крысёныш?

Степан Ерофеевич зачерпнул в горсть воды и плеснул в лицо вытаращившего глаза Сокура.

– Не надо! – Пётр Никанорович, привыкший с ходу угадывать настроение начальства, понял, что этот страшный человек вполне способен привести свою угрозу в исполнение.

– Тогда быстро встал и исчез с глаз моих долой. Увижу сегодня тебя ещё раз – прибью.

Два раза повторять не пришлось, Сокур ломанулся из кладовки как молодой кабанчик во время гона.

Примерно через час выяснилось, что у этого кабанчика хватило то ли храбрости, то ли глупости пожаловаться на Щербина управляющему треста столовых города, пришедшему узнать, как продвигается готовка.

Степан Ерофеевич спокойно помогал Якову чистить овощи, когда дверь на кухню резко распахнулась, и на пороге появился Варлам Михайлович Потапов. Полностью соответствуя и отчеству, и фамилии, внешне он был похож на слегка облагороженного медведя. Застыв на пороге, управляющий начал оглядывать помещение, пока его взгляд не наткнулся на Щербина.