«Девятку» Миша бросил прямо у здания аэропорта, даже не удосужившись загнать ее на платную стоянку и не заботясь более о ее дальнейшей судьбе: «Все одно — лом. Вернусь — новую куплю. А не вернусь, так и горевать не о чем…»

Регистрация билетов на рейс до Рудска была уже в самом разгаре. Борт должен был взлететь через сорок пять минут, поэтому мы сразу же направились к стойке, где профессионально скалящая хищные зубки в натянутой неискренней улыбке симпатичная девушка в синей униформе областной авиакомпании принимала багаж и выдавала посадочные талоны.

Сергей, одетый в почти театральный двубортный пиджак, дорогие, изрядно помявшиеся за прошедшие сутки брюки и черные штиблеты с квадратными носами — последний вскрик моды! — со своей колобкообразной спортивной сумкой несколько диссонировал с остальной компанией, облаченной в джинсы, разномастные китайские футболки и китайские же, совершенно чудовищных форм и расцветок, кроссовки. Походные вещи и прочую амуницию было решено купить ему в Рудске, благо между прилетом самолета и отбытием поезда на Узловую оставалась масса свободного времени, а найти спортивный магазин в наше время — не проблема.

Свои рюкзаки и сумку Сергея сдали в багаж. В принципе, можно было взять их с собой в салон, тем паче рейс был внутренним и коротким, да и самолет, судя по отсутствию очереди у стойки с улыбчивой девицей, летел полупустым — но, как объяснили мне более опытные в таких нюансах попутчики, кроме консервов и штормовок в рюкзаках лежали запрещенные к провозу охотничьи ножи («У тебя, дружище, между прочим, тоже»), и с ними нас гарантированно не пропустили бы через спецконтроль, а в багаже, мол, долетят в лучшем виде. Тоже, вообще-то, нельзя, но кто тут будет досконально багаж проверять?…

В общем, на борт мы взошли налегке, имея при себе только деньги, документы и пару пестрых полиэтиленовых пакетов с весело позвякивающими бутылками излюбленного «Грюнвальда» и кое-какой снедью.

На самолете я летел второй раз в жизни, если считать за первый случай, когда Мишель брал меня с собой в Пекин, надеясь приобщить «непутевого Славку» к благородному делу обеспечения пообносившихся соотечественников изделиями дешевого китайского ширпотреба. Ощущения от того полета уже подзабылись, ибо, во-первых, прошло изрядное количество времени, а во-вторых, мы тогда, едва успев втиснуть колени в узкое межкресельное пространство, тут же разлили в пластиковые аэрофлотовские стаканчики «за взлет-посадку» (я начал было отнекиваться, но Миша сказал весомо и непреклонно: «Традиция такая, дружище!», а супротив традиций не попрешь) и занимались потом этим мероприятием всю неделю с настойчивостью, достойной лучшего применения. Поэтому сейчас я наблюдал через маленький иллюминатор за предполетной подготовкой, как за совершенно неведомым мне процессом. Спать, не взирая на бессонную ночь и треволнения, не хотелось совершенно.

Сзади, со строенных неудобных кресел, донесся чмокающий звук открываемых пивных бутылок и до боли знакомое «за взлет-посадку». Серега, сидевший возле прохода, откинул вниз спинку среднего кресла и на этот импровизированный стол Болек выложил заранее нарезанный батон белого хлеба и вакуумные пакетики с тонкими ломтиками мяса неправдоподобного ярко-красного цвета. Положительно, добрые духи Мишиной квартиры продолжали опекать нас даже здесь, на борту старенького Ту-134.

Перелет, проходящий под питие любимого пенного напитка и скрашенный дюжиной действительно забавных «челночных» баек («…а бедный Паша к этому времени «Анта» насосался, пройти через «звенелку» просто физически не мог — ну, его аккуратненько положили на транспортер и так, среди баулов, и прогнали через «телевизор» на спецконтроле. Весь Тянь-Цзинь сбежался смотреть»), оказался до обидного коротким, две бутылочки даже остались невостребованными. Настроение в среде экспидиционеров царило приподнятое, я бы даже сказал — легкомысленное. Казалось, что все наши печали и проблемы остались где-то далеко за бортом. Только Сергей вдруг посреди общего разговора мрачнел иногда лицом — вспоминал, должно быть, Игоря…

От здания аэропорта до железнодорожного вокзала ходил прямой автобус-экспресс, в связи с чем такси решили не брать, тем более что в одну машину все мы все равно не поместились бы, да и цены у местных злодеев-извозчиков были скорее под стать столичным, чем разумным… Во дают! — возмущался экономный Серега. — Да так даже турки эта… не наглеют… Ну и ладно, — ответствовал ему Лелек, — больше сэкономим, мы люди простые, мы и на «Икарусе» могем…

Доехали. Приобрели билеты. До отправления поезда — больше трех часов. Сдали вещи в камеру хранения и, расспросив привокзальных тружеников руля и мотора о наличии в ближайших окрестностях спортивных магазинов, веселой гурьбой отправились в один из них.

Магазин был снабжен весьма оригинальной для торговой точки вывеской «Спартак-Чемпион»: то ли хозяин был ярым поклонником оного клуба, то ли просто в рекламных целях решил выделиться среди стандартных «Кеттлеров», «Рибоков» и «Найков». Ничего такого особо спартаковского здесь, однако, не продавалось. Небольшой полутемный зальчик, насквозь пропитанный характерными запахами кожи и талька, был заставлен непременными рогатыми тренажерами, и только по углам стыдливо жались к стенам интересовавшие нас в первую очередь товары для туризма: рюкзаки, спальники, штормовки и всякие прочие палатки.

Здесь и приобрели всю необходимую экипировку. Лелек, очень внимательно осматривавший каждую купленную вещь, при виде кроссовок неизвестной никому фирмы со странным названием «Ribak», являвшихся, по всему видать, очередным шедевром народного китайского творчества, лишь сокрушенно покачал головой и велел взять еще одну пару, потому что эта, сказал он, дольше недели и в городских-то условиях не протянет…