Алиса, охнув, вскочила на ноги и поспешно закуталась в меховой плащ. Ее пробрал озноб. Вот сейчас кора разойдется, как дверные створки. Кора разошлась. Алиса ожидала увидеть восковое лицо Красной Королевы и мерцающую серебряную корону в ее волосах и не знала, сумеет ли устоять перед соблазном во второй раз.

Но когда дверь в дереве распахнулась, Красной Королевы там не оказалось. Зато был туннель, невозможный туннель – невозможный потому, что внутри деревьев не бывает туннелей. Туннелей, ведущих куда-то вдаль.

– Лучше тебе начать верить в невозможное, потому что невозможное будет происходить и дальше, – сказала Алиса себе, смутно припомнив, что уже говорила что-то похожее раньше, только вот не могла вспомнить когда.

Алисе ужасно не хотелось идти в туннель, потому что она немного боялась тесных замкнутых пространств, и хотя туннель был длинным, в том, что он окажется тесен, она нисколько не сомневалась. Но ничего не поделаешь. Судак сказал ей, что она должна идти дальше, да она и сама знала, что должна идти, потому что дети, и Тесак, и Белая Королева…

(И гоблин.)

…ждут. Алиса понимала, что рассчитывать на эффект неожиданности ей не имеет смысла. Белая Королева убила Судака и наверняка знала о том, что Алиса не ребенок из деревни.

«Так почему же, – подумала Алиса, шагнув в дерево, – она просто не раздавила мне сердце, как Судаку? Потому что ее гоблин хочет заполучить меня, а она потакает ему, или потому, что не может причинить мне вреда просто так? И ей нужна связь, такая, какая была у нее с великанами?»

Алиса столько всего не понимала и, честно говоря, не хотела понимать. Она хотела только закончить то, что должна закончить, чтобы вернуться домой. Прошло так много времени с тех пор, как у нее был дом.

«В маленькой хижине на берегу озера ты растратишь свои силы впустую, – сказал Чеширский. – А что бы ты стала делать со своим домашним убийцей? Приручила бы его, заставила играть роль мужа и отца для выводка маленьких Алис?»

– Хватит, Чеширский! – рявкнула Алиса, и голос затих.

Она не знала наверняка, действительно ли Чеширский слышит ее мысли или голос в голове – просто плод ее воображения. Но было бы странно, если бы этот любитель приказов, голос, притворяющийся Чеширским, принадлежал на самом деле ей.

Нет, он видит, что она делает, наверняка видит, и между ними все еще есть какая-то связь, хотя Алиса и полагала, что разорвала ее. Он все еще чего-то хотел от нее. Но у Алисы и без того достаточно забот. Зачем ей еще и преследующий ее Чеширский?

Двери закрылись за ней, быстро и бесшумно, и в туннеле стало очень темно. Алиса задумалась о том, не лучше ли ей остаться в темноте, тогда, возможно, она не так остро будет чувствовать нависающий над самой головой потолок и давящие, словно сжимающиеся стены.

Но потом она сообразила, что в темноте так легко спрятаться гоблину, и у нее зачесалось между лопатками от ужасного ощущения, что кто-то подкрадывается сзади, независимо от того, так это было на самом деле или нет.

Ей нужен был свет, и, естественно, теперь, когда ей понадобилась помощь Чеширского, он исчез…

(«Потому что ты его прогнала», – раздраженно заметил ее внутренний голос.)

…а она понятия не имела, как добыть свет с помощью магии.

– Перестань думать об этом, – сказала себе Алиса. Живущее в туннеле эхо подхватило и разнесло ее голос, так что Алисе показалось, будто она сама себе шепчет в ухо. – Ты же сделала дрова из золы, не так ли?

«Это совсем другое. Я же просто вернула чему-то его первоначальную форму».

Она осторожно двинулась вперед, шаркая и ощупывая руками стены туннеля.