Эпилог

С балкона третьего этажа, выходившего на площадь, Юкон наблюдал за собравшейся толпой. Гроб из светлого дерева установили на возвышенности, и вокруг него уже скопилось желто-сиреневое море цветов. С высоты Юкон видел в гробу лишь расплывчатое пятно лица Императора.

Люди начали стекаться на площадь с самого утра: многие стояли уже не первый час. Юкон, одетый в молочного цвета шелковый жилет, который неприятно давил под мышками, наблюдал за ними всего минут пятнадцать и чувствовал себя странно: скорбь уже немного улеглась, но смирение еще не пришло. Он услышал шаги за спиной, попытался определить, кто явился, но голос отца опередил его:

– Вот ты где.

Несмотря на жаркий день (осень в Луксмире протекала вяло и будто неохотно охватывала сад желто-рыжим пламенем), он надел свой светлый плащ и все равно зябко поеживался. Юкон, не зная, что еще сказать, поинтересовался:

– Холодно?

– Немного, – вопрос Фосу явно не понравился. – Ты готов?

– Не знаю, – пожал Юкон плечами. – К этому можно подготовиться?

– Я полагал, ты не слишком скорбишь.

Юкон промолчал. Он еще толком не понял, скорбит или нет. Ночью почти не спал, все крутился с боку на бок, изучал паутину в углу потолка, смотрел на спящий город, сидя на окне. Его то захлестывало неудержимой дрожью, и ни одеяло, ни затопленный камин не спасали, то он вдруг цепенел, и мысли начинали течь в голове густой тягучей смолой. Он не мог забыть, как Риад опустился на колени перед Шанной в попытке защитить тех, кого, казалось, презирал.

Теперь жалеть было уже глупо, но Юкон все равно жалел. Ему казалось, он потерял близкого человека.

– Он умер за нас, – констатировал Юкон с болью в голосе.

Фос что-то невнятно пробормотал, а затем ответил:

– Я думал, его смерть примирит меня с прошлым.

– Но нет?

– Но нет.

Юкон кивнул. Он не верил, что до такой степени укоренившаяся семейная вражда может рассыпаться пеплом, как арка перехода. Потребуется время. Много времени.