Теперь остро нуждающийся в подданных атаман Ингварь обязался забирать всех, кто еще может быть полезным. Так что сдавшихся мужчин и мальчиков не резали, а отправляли в лагерь для пленников, женщин раньше тоже на момент оставления места стоянки, в лучшем случае потешившись вволю, оставляли в разоренном крае, в худшем – они повторяли судьбу мужчин. Нельзя оставлять врагу шансы на выживание и продолжение рода.

Был еще один способ выживания женской полонянки. Ее судьба – стать козачкой (черкешенкой), женой и матерью козаков. Живущие кланами черкесы никогда не брали жен в своих селениях и родах. Черкес должен привезти жену из похода! Множество красивых избранниц совершали походы в родные селения козачьего рода, выдернутые из своих домов во время черкесских набегов.

Козак (холостяк черкесского рода) имел право на перевозку невесты домой. И это был освященный вековой традицией обычай!

При одном условии! Козак отказывался от своей доли добычи в походе!

В этом случае невеста превращалась в условного члена экипажа, за сохранность которого отвечала вся шайка. Теперь ее охраняли и берегли как зеницу ока! Относясь при этом к ней как к плененному врагу.

А как еще относиться к взрослой и умной, возможно, враждебно настроенной даже к мужу, его братчине и роду особи? Такая «невеста» способна в отместку за своих погибших родичей и отомстить, отравив, например, котел с едой, или открыть ворота врагу, пожертвовав собой ради мести пленителям. Или враг специально подослал «ассасина», ночью вырезающего весь род или братчину.

Даже когда привозили невесту, казалось бы, из мирного рода и по договоренности, невеста, а потом уже и молодая жена, оставалась готовым врагом, способным уничтожить весь род, принявший ее в семью.

Такое тоже не исключалось в условиях вечной войны и правил кровной мести.

Мало ли героинь в истории, свою жизнь не жалеющих во имя своей семьи или веры в слова старших.

Любая черкесская семья, берущая в семью чужачку, сильно рискует. Невеста – потенциальный враг. Слабые и расслабляющиеся рода и семьи, не опасающиеся ввести в семью «ассасина», не выживают.

Известный факт, что девочка «ниндзя», на другой стороне планеты легко и просто входит в чужую семью для уничтожения последней, по воле вождя клана. Такое же сплошь и рядом было и в Европе. Только ниндзя имел свое другое имя – «ассасин».

Только рожденный мальчик давал послабление в жизни и радость семейной теплоты не имеющей права голоса молодой жене. Ее удел разговаривать только с мужем и детьми семьи, и только второй мальчик, без учета девочек, давал право женщине становиться полноправной женщиной рода. К этому моменту контроль над невесткой рода ослаблялся, но не исчезал никогда.

Иногда невестка, не оправдавшая доверия, выгонялась из семьи, оставляя детей в роду, ведь это дети родной крови. Тогда этой женщине еще везло – семья мужа считала детей плохой невестки своими.

Старшие родичи могли выгнать невестку и с детьми, заставив сына отказаться даже от детей. Такая урезанная, с безотцовщиной, семья сразу же за воротами родового дома становилась изгоями не только в роду отца, но и в роду матери – желанная добыча рабовладельцев.

А почему род невестки не принимает свою дочь?

Все очень просто. Такая дочь из черкесской семьи – позор рода. Род, воспитавший черкешенку, которая не смогла доказать полезность семье мужа, что может быть более унизительным?

Род, живущий не по заветам предков, способен на предательство. Смотри проще – нанести удар в спину, через дочь. Как и дочь рода, воспитанная так, что отказалась от семьи мужа и не оправдавшая высочайшее доверие – иметь черкесских детей и семью.

Ведь в этом случае род, принявший черкешенку, потерял не только козаков и матерь козаков, ушло драгоценное время, которое семья мужа потеряла, не взяв дом лучшую невестку, время, за которое в семье могли появиться дети от правильной козачьей жены.

Здесь амбициям и гордыне женщины нет места, вся жизнь черкеса на войне, семья черкеса – братчина, где женщины рода – вначале матери козаков, а уже потом хранительницы безопасного очага и детей семьи воинов, и только потом, если повезет, может возникнуть любовь.

Не воин для семьи, а семья для воина.