В практической реализации принципа презумпции невиновности, когда все сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого, иногда ускользает от внимания сначала следователя, а потом судьи конституционная (часть 3 статьи 49) и уголовно-процессуальная (часть 3 статьи 14) обязанность устранить все сомнения в виновности обвиняемого в совершении преступления. Причём, в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Только после надлежащего выполнения этого условия, оставшиеся существенные сомнения в виновности обвиняемого в совершении преступления могут быть признаны процессуально неустранимыми. Тогда эти неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. В этом заключается строгость правила презумпции невиновности о неустранимых сомнениях, обязывающего следователя принять все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры к устранению сомнений в виновности лица, привлеченного к уголовной ответственности и представшего перед судом.
Каждое правило презумпции невиновности содержит совершенно конкретную обязанность по законному и обоснованному исследованию всех обстоятельств уголовного дела, как оправдывающих, так и уличающих с целью установления виновности или невиновности обвиняемого в совершении преступления. В пределах судебного разбирательства, которое проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Произвольное толкование правовой нормы, независимое от воли законодателя, искажает смысл каждого правила презумпции невиновности и ведёт к судебному произволу.
В положительном толковании презумпция невиновности требует доказать обвинение; опровергнуть доводы стороны защиты; устранить все сомнения в виновности обвиняемого; исключить все предположения, лежащие в основе обвинения и недопустимые доказательства, в том числе основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; признать виновность обвиняемого в совершении преступления доказанной и установленной вступившим в законную силу приговором суда.
Однако суд не обязан доказывать обвинение и опровергать доводы стороны защиты, поскольку не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей, и осуществления предоставленных им прав. Председательствующий по делу — судья руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Судья обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления, а также знакомит с регламентом судебного заседания.
При судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Именно суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.
Если судья самоустранился от руководства судебным заседанием по исследованию обстоятельств дела и доказательств, их подтверждающих или опровергающих, подменив свои процессуальные обязанности административным командованием участниками процесса, — будет ли приговор, им составленный, содержать обстоятельства, подлежащие доказыванию, их анализ и оценку по результатам судебного заседания. Вне зависимости, обвинительный это приговор или оправдательный. Ведь, приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, а не на обвинительном заключении, составленном следователем.
Если в судебном заседании поверхностно исследованы доказательства виновности обвиняемого в совершении преступления, но при этом сделан преждевременный вывод об отсутствии доказательств вины подсудимого, без изложения установленных судом обстоятельств уголовного дела, что повлекло вынесение оправдательного приговора, — такой приговор не может быть признан законным, обоснованным и подлежит отмене.
Не может быть признан законным и обоснованным оправдательный приговор, содержащий формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного.
Так случилось с уголовным делом в отношении гражданина Немилова, зарубившего топором трёх человек, из которых один выжил.
Однако суд оправдал[72] Немилова и освободил его из-под стражи, мотивируя свое решение тем, что «по данному делу таких доказательств в деле нет». Имея в виду отсутствие доказательств, изобличающих Немилова в совершении инкриминируемых ему преступлений.
Как видно из этого приговора, «суд установил наличие существенных противоречий в показаниях обвиняемого и свидетеля Дымова, которые не были выявлены и разрешены в стадии предварительного расследования. Материалы дела свидетельствуют о том, что заявления обвиняемого о непричастности к преступлениям не проверялись и не опровергнуты, а предварительное расследование проведено односторонне. Нет в материалах дела сведений о том, что проверялись иные версии о мотивах убийства и обстоятельствах, а также о причастности к ним других лиц. Обвинение Немилова в совершении изложенных в обвинении преступлений основано на предположениях, улик против него суду не представлено и суд находит не доказанной причастность Немилова к совершению преступлений, изложенных в обвинении…».
Из кассационного определения суда II инстанции — Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации следует, что, постановляя оправдательный приговор, суд сослался на то, что «признательные показания обвиняемого» не могут быть положены в основу приговора при отсутствии совокупности других доказательств, подтверждающих его виновность. Версии о причастности к убийствам других лиц (за исключением Немилова) — не проверены. Суд пришел к выводу о том, что обвинение Немилова основано на предположениях.
Кассационная инстанция, отменяя оправдательный приговор в отношении Немилова, указала, что судебная оценка представленных доказательств — отсутствует, показания подсудимого Немилова и потерпевшего Ванина, изложенные в приговоре, не соответствуют их показаниям, содержащимся в протоколе судебного заседания.
Кроме того, суд II инстанции обратил внимание на преждевременный вывод суда в приговоре о том, что до 14 часов в день убийства потерпевшие были живы. При этом Судебная коллегия указала, что само по себе время убийства и покушения на убийство не свидетельствует ни о виновности, ни о невиновности Немилова в этих преступлениях, направив дело в тот же суд на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства[73].
Получив дело в своё производство, судья между служебными командировками по рассмотрению на выезде текущих уголовных дел, попытался вызвать Немилова в суд, что не имело успеха, поскольку в материалах дела он значился в следственном изоляторе под стражей.
Проблема заключалась в том, что дело прокурору не вернёшь, Немилова под стражу не возьмёшь и в розыск его не объявишь по причине того, что известить его надлежащим образом не представлялось возможным. Копия кассационного определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по уголовному делу в его отношении ему направлялась в следственный изолятор и вернулась обратно без исполнения в связи с отсутствием получателя, то есть — не вручалась. Законные основания для движения дела отсутствовали. Основания для отложения или приостановления судебного разбирательства — также отсутствовали.
Оптимальный выход из процессуально затруднительного положения, возникшего по делу и препятствовавшего его движению, виделся в понимании права как производного от воли государства социально-нормативного регулятора, а также в самом соотношении права и закона[74], в рамках которого существует институт судейского усмотрения. Необходимо востребованный в современном обществе, которое основано, в сущности, на сочетании правил и принципов, прецедента и усмотрения. Конечно, центральный вопрос относится к должному равновесию между этими двумя позициями[75].
Выбор судьи в пользу обеспечения возможности полного и независимого осуществления правосудия раскрывается правопониманием в широком (общесоциальном) и узком (юридическом) смыслах, разработанным доктором культурологии и кандидатом философских наук И. А. Арзумановым.
Так, при общесоциальном подходе понимания права в его структуру включается широкий спектр социально-нормативных регуляторов в виде норм обычаев, морали, религиозных, юридических и пр., обеспечивающих возможность, свободу социально значимого и оправданного обществом определенного поведения участников общественных отношений.
В рамках данного подхода понимается, что правом являются не только нормы, официально установленные или санкционированные органами государства. Право существует и в неофициально-институализированной нормативности.